Главная страница » Публикации » Разъяснение истинного канона из двадцати слов
|

Разъяснение истинного канона из двадцати слов

Перевод, комментарии и примечания В.В. Малявина

Часть первая

 1. Верность

Знак «верность» состоит из «середины» и «сердца». Верность – это название сердца в состоянии безупречной срединности и прямоты. Если правитель совершил ошибку, то на нее следует указать: таков верный и прямой подданный. Если государство постигло бедствие, то с ним надо бороться даже ценой собственной жизни: таков верный и дисциплинированный подданный. Такие мужи оберегают жизнь людей. Они исходят из интересов всей страны и не считаются с личными приобретениями или потерями.

Последователи нашего учения должны выверять себя в первую очередь принципом верности. Человек должен быть верен государству, верен семье, верен друзьям, быть верным в каждом деле и с каждым человеком. Только тогда он может считаться человеком. Посмотрите: травы и деревья верны четырем временам года, звери и птицы верны законам воспроизводства рода, эти огромные небо и земля верны погодным условиям, солнце и луна верны смене дня и ночи. Только человек наделен хитростью и способен обманывать. В отношениях с друзьями, в поведении в миру он часто бывает неискренен. Увы, человек не может сравниться с небом и землей, солнцем и луной и тем более с травами и деревьями, зверями и птицами. Древние говорили: «Добрая лошадь – что благородный муж. Пахотный буйвол – что знатный сановник». Эти слова означают, что буйвол и лошадь преданностью превосходят человека. Но человек несет в себе праведную энергию Неба и Земли, как может он в каждом своем слове, в каждом поступке не руководствоваться прежде всего верностью?

Если один человек обретет в себе безупречную верность, то и миллион человек ее обретут, и тогда устремления всего народа будут непреклонны. Если сознание коренится в реальном сердце и мы ступаем по реальной земле, то нам всякое дело будет по плечу. Тем более это так, если мы знаем цену верности. Тогда не останется непреодолимых трудностей и не будет неправильных поступков. Если так выправлять свое сердце, то сердце станет прямым. Если так управлять семьей, то в семье будет единство. Если так управлять государством, то государство будет прочным. И я надеюсь, что мои соотечественники и соотечественницы будут исправлять друг друга верностью. Вот почему в перечне двадцати слов на первом месте стоит слово «верность».

Комментарий. Конечно, добродетель верности гн случайно стоит в Двадцатисловии, как и в перечне Восьми добродетелей, на первом месте. Именно верность делает самодостаточным, внутренне оправданным всякое моральное усилие. В ней – весь смысл нравственности и превыше всего любви. И когда Конфуций заметил однажды, что он не гонится за многознайством и суть его учения в том, что оно «пронизано единым», близкий ученик мудреца пояснил, что это «единое» есть только «верность и взаимность». Этимология этого понятия в китайской иероглифике, всегда опирающаяся на графический образ знака, наглядно указывает на его основную особенность: речь идет о сосредоточенности ума или сознания на себе, т.е. о его верности собственной природе. В китайской традиции верность предполагает нравственную точность, безупречную выверенность действий и относится к области морального совершенствования. Лишь во вторую очередь и в чисто практическом, акцидентальном плане она совпадает с преданностью господину и вышестоящему лицу. Последняя в Китае, в отличие от Японии, никогда не была абсолютной и приобретала вид безусловной преданности хозяину лишь в том случае, если совпадала с исполнением морального закона. Соответственно, уйти от безнравственного – например, лживого, лицемерного – господина слыло поступком не только дозволенным, но и желательным. В предложенном описании добродетели верности ее первичный, абсолютный смысл выражены со всей очевидностью и полнотой. Верность своей правде обладает, по китайским понятием, неотразимой силой воздействия именно потому, что является результатом великого нравственного усилия. Господином людей будет лишь тот, кто умеет быть господином себя.

2. Взаимность

Знаки «такой же» и «сердце» образуют иероглиф «взаимность». Поэтому взаимность означает: мое сердце таково же, как сердце другого, а сердце другого таково же, как мое. Мы должны жить по взаимности с другими людьми и даже всем сущим в мире. Смысл понятия взаимности раскрыт Конфуцием: «Чего не желаешь себе, не делай другим». В «Великом Учении» сказано: «Что противно высшим, не делай низшим, а что противно низшим, не делай высшим. Что противно передним, не делай задним, а что противно задним, не делай передним. Что противно тем, кто справа, не делай тем, кто слева, а что противано тем, кто слева, не делай тем, кто справа». Эти наставления разъясняют, как следует себя вести в отношениях с другими. В народе говорят: «Первую половину ночи думай о себе, а вторую половину ночи думай о других». И еще говорят так: «Во всех делах взвешивай сердца».

Люди едины в этом сердце, сердца едины в этом принципе. Это подобно золотым монетам: то, что хочу я, другие хотят тоже. Но в равно мере это подобно стыду: то, чего я не хочу, другие тоже не хотят». Всегда и всюду люди способны сравнивать свои сердца и постигать смысл взаимности.

Но в наше время отец не имеет взаимности с сыном и тогда прибегает к насилию. Сын не имеет взаимности с отцом, и тогда перечит ему. Старший брат не имеет взаимности с младшим братом и тогда не имеет в себе чувства дружбы и любви. А младший сын, не имея чувства взаимности, устраивает склоки и ссоры. Так бывает и в отношениях между друзьями, и в отношениях между родственниками, односельчанами или гражданами одного государства. Если все , думают только о своей выгоде и норовят навредить другому, если сильные питаются слабыми, как не разразиться смуте?

В нашем учении принципы верности и взаимности стоят на первых местах потому, что нынешнее поколение прошло через многие бедствия, научено горьким опытом и не может не задумываться над смыслом жизни. Но не удивительно и то, что многие не хотят задумываться над этим, а живут только для самих себя.

Таков путь взаимности. Если учитель не относится к ученику с взаимностью, его призвание не будет исполнено, и Путь не распространится в мире. А если ученик не относится к учителю с взаимностью, он забывает об оказанной ему милости и отворачивается от должного.Тогда трудно будет осуществить Путь. Посему, если учитель имеет чувство взаимности, ученик должен пробудиться к истине. А если ученик имеет чувство взаимности, учитель будет радоваться ему. Я хочу, чтобы все учителя руководствовались взаимностью, и тогда их ученики даже без поучений сами собой преисполнятся почтительности. А если ученики будут иметь чувство взаимности, тогда учителя даже помимо собственной воли смогут передавать Путь. Когда нет ни учителя, ни ученика, это означает, что нет чувства взаимности, и его нужно взрастить. Если говорить просто, в отношении к себе и к другим проявляется великая общность людей. В глубоком же смысле нет ни меня, ни других, и все образы сходятся в истине само-отсутствия.

Наше учение передает тонкий смысл заветов всех мудрецов. Если мы отрекаемся от ошибок прошлого и устремимся к истине настоящего, путь взаимности осуществится сполна. И я надеюсь, что мои соотечественники и соотечественницы вместят в свое сердце принцип взаимности и, начав с малого, придут к великому, постигнут досконально всю тьму вещей, и знание их не будет иметь пробелов.

Среди всех живых существ мироздания человек – самый одухотворенный. Человек как лучший представитель всего сущего должен в своих отношениях руководствоваться взаимностью. Тогда в превращениях мировой энергии будут иметь место должные соответствия, и все вещи в мире будут следовать их порядку, а Небо и Земля, следуя ему, воспримут чистое сияние. Поистине, этот мир грязи и смуты можно превратить в мир чистоты и покоя. Так можно спасти все сущее от погибели.

Комментарий. «Взаимность» (шу) тоже принадлежит к числу важнейших понятий духовной традиции Китая, восходящих к Конфуцию. В китайском изложении, как может показаться на первый взгляд, она не имеет собственного содержания и относится только к принципу адекватности реакции и воздаяния. В действительности она указывает на всеобщую меру нравственных отношений, без которой не может быть и этики. В этом смысле взаимность является величиной самоценной, определяющей ценность и значимость всех прочих нравственных норм. Но речь идет об отношении неравных, даже несопоставимых величин. Недаром в нашем тексте принцип взаимности прикладывается прежде всего к ассиметричным отношениям учителя и ученика. В конфуцианской традиции подлинное содержание взаимности – это «человеколюбие», которное в конфуцианстве, напомним, подразумевает иерархические отношения. В своем пределе взаимность предстает чистой сообщительностью сердец, данной прежде всякого опыта и знания: оно совпадает с высшей «истиной само-отсутствия». Вот так в Китае, можно сказать, оправдывается самое оправдание морали. Человек относится нравственно к другим потому, что он способен, он решился соответствовать безмерному в себе. Знаменитое китайское гунфу и есть действие, которое, как сказал бы Ж. Делёз, «адекватно вечности». Близкий ученик Конфуция назвал взаимность вместе с человечностью той «единой нитью», которая пронизывала и собирала воедино все деяния великого мудреца. Суждение гипотетическое, но в своем роде небезосновательное, даже логически обоснованное. Взаимность есть самодостаточная, полная в себе среда воздействия-отклика, которая является основой китайской науки духа и составляет тайну внутренней жизни мудреца.

3. Скромность

Слово «скромность» имеет два значения. Когда товар продается по низкой цене, мы говорим: «скромная цена». Когда человек берет по справедливости, мы говорим, что он «скромен и целомудрен». Итак, скромность – это основа бережливости, и тот, кто нескромен, впадает в роскошь и лишается добродетели бережливости. Скромность – источник праведного поведения, и тот, кто нескромен, дает волю алчности, отклоняется от праведного поведения. Из скромности проистекает прямота сердца. Тот, кто нескромен, всегда подвержен распутству, и тогда в нем погибает праведная жизнь сердца. Воистину, скромность – корень общественной добродетели. Тот, кто нескромен, потакает своей корысти и отходит от всеобщего пути. Ян Чжэнь хранил завет о четырех основах[1], И Инь остерегался брать себе даже малую толику[2]. Оба они достигли благодаря этому вершины скромности. Посему в борствовании сердца основа всему – скромность. И во всех делах люди должны руководствоваться скромностью. А тот, кто не радеет о своей скромности, лишается и праведности, и бережливости, и чувства общности с другими, и прямоты.

В последнее время нравы отошли от заветов древних, сердца людей портятся день ото дня, скромных и стыдливых осталось немного. Тех, кто печется о своей скромности и общем благе, не найдется и одного на сотню.

В нашем же учении скромность – мера всему. Надеюсь, что мои соотечественники будут следовать этому принципу и наставлять в нем друг друга. Если все люди в мире будут ценить скромность, в Поднебесной наступит спокойствие, в государстве воцарится порядок, и жизнь пойдет по правильному руслу.

Комментарий: Добродетель скромности не входит в число главнейших моральных норм Китая, но часто поминается в нравоучительных сочинениях, и очень высоко ценилась в китайском обществе. Она важна и значима потому, что выражает первое условие всякой морали – бескорыстие, отсутствие себялюбия, способность к сочувствию и сотрудничеству с другими. Без скромности нет искренности и верности себе, а без верности никакая мораль невозможна. Но скромность – это также признак душевной чистоты и самообладания, без которых не может быть морального авторитета. Наконец, скромность – самая верная спутница бережливости, рачительности, прославляемых в даосском каноне «Дао-Дэ цзин» в числе важнейших жизненных ценностей. Только тот, кто поборол в себе стяжательство, способен накапливать в себе духовное богатство и вкушать от плодов умудренной жизни. Скромность в китайском понимании позволяет исполнить главный завет духовной жизни, требующий оставить все, чтобы все получить и даже более того: отдать все, чтобы приобрести еще больше.

4. Просветленность

Просветленность есть праведный безбрежный свет. По поводу такого понимания Конфуций говорил, что оно дается от рождения, и его нельзя приобрести учением. По мере того, как человек с юности переходит к зрелости, а затем к старости он идет из царства света в царство мрака. Свою сообразительность, талант и житейскую мудрость он принимает за просветленность, а потому чем более он умен, тем глубже погружается в тьму. Почему так получается?

Человек, появляясь на этот свет, еще не имеет сознания, ничего не понимает, не знает, что такое истина, что такое добро и зло, не знает, что есть свет и мрак. Такова его изначальная сущность – без образа, без формы, без пристрастий, без личного мнения. Эту его просветленность без просветления, поистине можно назвать великой просветленностью. Когда же человек немного подрастет и примет в себя грязную энергию мира, поддастся четырем соблазнам, то с каждым днем мрак в нем будет расти. Четыре соблазна суть вино, прельщение, богатство и страсть. Как же, живя в мире, избежать этих напастей? Нужно не отходить от «единой праведности» – и только.

Древние употребляли вино только как благодарственное подношение в различных обрядах, а сами люди его почти не пили. Нынче же ученые люди с удовольствием пьют вино, нанося ущерб своей природе и не понимая, что их природа дарована им самим Небом. Кто вредит своей природе, тот вредит самому Небу. Вот почему пристрастившийся к вину человек сам уготавливает себе свои промахи и ошибки, в его жизни все поставлено с ног на голову. Как может он достичь «просветленности сердца, прозрения природы»? А потому вина нужно пить поменьше, злоупотреблять им нельзя.

Прельщение – это все, что привлекает наш взор и на что нам нравится смотреть. Прельщение внушает удовольствие распутства. Это ли не великий соблазн? Путь мужа и жены имеет неизменные основы, нарушать их нельзя. Нужно оберегать его посредством ритуалов, упорядочивать его посредством правил. Праведный путь в том и состоит, чтобы испытывать радость без распутства и быть праведным, не впадая в пороки.

Богатство есть источник питания жизни. Оно может облагодетельствовать человека и может его погубить, может принести ему пользу и может причинить ему вред. Богатство – вещь текучая, расползающаяся. Предки собирают его и не дают ему растекаться. Их потомки должны беречь собранное прежними поколениями, не тратить понапрасну деньги на уличные увеселения, питейные заведения и прочие сомнительные занятия. Вот почему не иметь богатства даже лучше, чем быть богачом. Богатство может облагодетельствовать людей, поспособствовать общей пользе, и тогда оно служит укреплению собственной добродетели. А наши духовные заслуги перейдут к нашим потомкам, и это гораздо лучше, чем передавать потомкам деньги. Итак, богатство питает жизнь, и обойтись без него невозможно. Однако нельзя быть слишком алчным и причинять вред другими людям. Покойно принимайте свою жизненную долю и служите общему долгу, вот и все.

Страсть – это тоже основа жизни, и без нее нельзя. Однако же страсть бывает чистая и грязная. Чистая питается праведной энергией и соединяется вверху с Великой Пустотой. Грязная же страсть питается неправедной энергией и внизу восходит к безднам адовым. Вспышки гнева в людях – это бессмысленная трата душевного огня, и этот пожар души причиняет большой вред духовному состоянию. Вот почему Мэн-цзы учил воспитывать всепокоряющий дух, чтобы он был велик и тверд и охватывал все четыре основы[3]. Эти слова учат людей выходить из мрака в свет. И свет этот есть сущность чистоты и покоя, он проницает все сущее и сам по себе ослепительно ярок. Она и есть природа всех мудрецов и достойных мужей, всех блаженных небожителей и будд.

В наше время люди превыше всего ценят именно вино, прельщение, богатство и страсть, а доброе и дурное перепутано в их жизни. Они не могут отличить пользу от вреда, неспособны видеть тонкости вещей и знать истинные правила. Вот что достойно сожаления! Но есть и люди, увлеченные духовным совершенствованием. Они покидают отца и мать, бросают жен и детей ради того, чтобы самому вознестись на небеса. В таком поведении нет ни человечности, ни почтения к старшим, как же смогут они стать небожителями и буддами? Мы видим, что во всех древних книгах почитается завет из двадцати слов, и только благодаря ему можно войти в сонм мудрецов, достойных мужей, небожителей и будд. Даже Будды и патриархи имели родителей и семью, то же относится к мудрецам и достойным мужам. Среди них не было ни одного, кто отрекся бы от своих родных. Древние говорили: «Великая сыновняя почтительность совпадает с Небом». В небесном нет ничего вещественного, и, стало быть, я сам пребываю в нем. Где же во мне пребывает Небо? В моем сердце. Тот, кто отворачивается от своего сердца, отворачивается от небесного в себе. В даосских книгах сказано: «Небо – это великие небеса, а человек есть малые небеса. В небесном круговороте имеется 365 дней, в человеческом теле есть 365 суставов. Небесное бытие включает в себя 4 сезона и 8 периодов, а в человеческом теле есть четыре конечности и восемь частей (голова, живот, ноги, бедра, уши, глаза, руки, рот. – прим. пер.). Итак, обращение крови в человеческом теле соответствует одному повороту небесной сферы. Круговорот небес существует и в природе, и в человеке. На небе есть солнце и луна, в теле человека тоже есть солнце и луна. Но небо испускает сияние, а человек не излучает света, ибо этому препятствуют его неправедные вожделения. Когда тучи застилают небо, его сияние меркнет, а когда неправедные вожделения обволакивают сердце, его праведный свет меркнет. Тот, кто хочет устранить эти преграды и открыть свет в себе, должен искоренить соблазны вина, прельщения, богатства и страсти. Другого пути нет.

Комментарий. Так называемая просветленность (мин) во всех философских школах древнего Китая считалась высшей разновидностью знания и соответствовала спонтанному, интуитивному постижению бытия в его чистой, первозданной цельности. Такого рода имманентное, обращенное на самое себя знание, так сказать, естественный свет разума составляет саму природу сознания и является врожденным («дарованным Небом»). Недаром этот раздел начинается с отсылки к Конфуцию, говорившему, что высшая форма знания – та, что дается «от рождения» (или от жизни). В любом случае соединение знания и жизненного опыта, переживания жизни в ее конкретной текучести – одна из главных отличительных особенностей китайской мысли. В конфуцианской традиции объектом «просветленности» объявляется сама добродетель, благая сила жизни, что зафиксировано в формуле «постижение просветленной добродетели» (мин мин дэ).Значительная часть раздела посвящена обоснованию этой врожденной способности «просветленного», т.е. имманентного и полного знания, причем аргументы черпаются в основном из области космологии и психологии. Упоминаемая здесь просветленность целиком принадлежит китайской традиции, и ее не следует путать с буддийским прозрением, которое обозначалось к тому же другим термином.

Вторая часть канона


[1] Мэн-цзы назвал четырьмя основами четыре основные добродетели конфуцианства: человечность, справедливость, ритуал, мудрость.

[2] И Инь – советник первого правителя древней династии Чжоу, прославившийся мудростью и благочестием.

[3] Мэн-цзы – выдающийся конфуцианский философ древности (4 в. до н.э.). В оригинале слову «дух» в его суждении соответствует все тот же термин ци, переводимый здесь как также как «страсть», «аффект», но обычно передаваемый в русской литературе понятиями «энергия», «жизненная сила», даже «пневма» или «эфир». О четырех основах (сы дуань) см. прим. 1.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие записи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *