Книга «Введение в философию ненасильственного развития» — Острецов Игорь Николаевич, 2019 г.

6.8. Радионевидимые крылатые ракеты

Я опишу достаточно подробно свои работы по этой теме, потому что они сегодня представляются мне крайне важными с точки зрения возможности реализации того исторического сценария, который приведет человеческое общество к адекватной социальной организации. Я их выполнял около двадцати пяти лет назад. Современное состояние дел в этой области мне не известно. В письме к В.В. Путину, в бытность его главой ФСБ, я изложил свою позицию по этому вопросу и предложил свои услуги в работе по данной теме. В ответе мне сообщили, что это мои проблемы, чем мне заниматься, из чего я заключил, что нашему Правительству этот вопрос не интересен.

В начале 70-х годов у нас в стране начала интенсивно обсуждаться возможность создания в качестве стратегического средства крылатых ракет (КР) большой дальности. Это было связано с планами американцев создать КР «Томагавк».

Советский Союз имел большой опыт работы в области КР. Еще в пятидесятые годы в качестве альтернативы большому носителю, именуемому в просторечье «Семеркой», была создана КР с дальностью полета порядка 10 тысяч километров. Насколько я помню, она называлась не то «Буря», не то «Комета». Разрабатывало ее ОКБ им. С.А. Лавочкина. На ней применялись прямоточные двигатели ОКБ М.М. Бондарюка, расположенного на одной территории с НИИТП. Эта КР имела инерциальную систему наведения с астронавигационной корректировкой. Точность ее была поэтому невелика. Успешный запуск «Семерки» остановил эту работу.

«Томагавки» имеют дальность полета около 2000 км. Задача преодоления средств ПВО решается за счет крайне низкой высоты полета ракеты (около 50 метров).

Перед КБ Владимира Николаевича Челомея была поставлена задача по созданию КР с дальностью 6–8 тысяч километров. На малых высотах полет на такое расстояние невозможен. Поэтому ракета получалась сверхзвуковой с коридором по высоте 22–25 км. На таких высотах наиболее эффективно использовать прямоточный двигатель, который имеет весьма внушительный воздухозаборник. Вопрос о преодолении средств ПВО для такой ракеты есть вопрос ее рентабельности. Мне не известно содержание обсуждений, которые происходили в среде специалистов по этому вопросу. Но, по-видимому, средства, которые были позднее использованы в американской технологии типа «Стэлз», были отметены ввиду того, что они являются принципиально узкодиапазонными (хотя мне известно, что в то время в Советском Союзе подобные средства интенсивно разрабатывались, например, в Черноголовке). Технологии типа «Стэлз» — это технологии, которые могут быть эффективными против стран, использующих только примитивные средства ПВО, т. е. это средство против стран «третьего мира». В.Н. Челомей же собирался создать действительно эффективную КР. Он был чрезвычайно амбициозным максималистом с весьма передовыми в области ракетной техники взглядами.

В тот период я начал контактировать с КБ Челомея по внеатмосферным средствам радионевидимости. Специалисты этого КБ часто бывали у меня на стенде. Зная, что одним из направлений работ В.Н. Челомея являются крылатые ракеты, я показал им небольшую установку, которую я соорудил силами одного аспиранта в углу рабочего помещения стенда. Эту работу я начал сразу, как только появилась информация об американских «Томагавках». Суть ее заключалась в том, что в диэлектрической камере объемом около 3 м³ с давлением воздуха в ней, соответствующим высотам между 15 и 30 км с помощью вакуумных или работающих при малых давлениях электронных пушек создавалась плазма и в ней измерялось поглощение электромагнитных волн с различной длиной волны. В атмосфере гораздо эффективнее использовать не рефракционные свойства плазмы, а именно поглощение в ней, поскольку концентрация частиц в атмосфере велика и соответственно соударения электронов, воспринимающих энергию электромагнитного поля, достаточно часты. В результате этих соударений энергия падающего на плазму электромагнитного поля диссипируется, вследствие чего отраженный от летательного объекта сигнал отсутствует. Идея, в общем-то, тривиальная, но она пришлась весьма кстати. Челомею было доложено, что есть некто Острецов, который делает то, что спасет его крылатую ракету. Я был немедленно приглашен. Меня спросили, возьмусь ли я за работу, и что мне нужно для ее выполнения. Срок сдачи на вооружение КР «Метеорит» планировался на 1979 или 1980 год. Происходило все это в 1975 году. Я сказал, что я могу это сделать. Мне потребуется ОКБ «Факел» (г. Калининград областной), отделение В.М. Иевлева (к тому времени оставшееся практически без работы) и завод. ОКБ «Факел» находился в то время в ведении Минсредмаша (атомного министерства), являясь фактически филиалом Курчатовского института. Тем не менее, несмотря на протесты А.П. Александрова, в то время директора этого института, ОКБ было немедленно передано в Минобщемаш (ракетное министерство).

Вообще говоря, можно предложить несколько способов снижения радиовидимости атмосферных летательных аппаратов на основе поглощающей плазмы. Как я уже говорил, в первую очередь я начал работать над двумя из них.

Электронные пушки низкого давления это по существу электрический разряд низкого давления. Поскольку при давлениях, соответствующих высотам полета КР, напряжения такого разряда не могут быть высокими, то плазменные образования, создаваемые такими разрядами, также не могут быть большими. Поэтому для скрытия всего летательного аппарата необходимо было использовать большое количество подобных устройств. Это обстоятельство вполне окупалось чрезвычайной простотой самой электронной пушки.

Создание единого моноблока для скрытия всей КР требовало использования вакуумных электронных пушек, работающих при большом напряжении. Электронный пучок, генерируемый такой пушкой, делился с помощью магнитной системы на три части. Каждая из них направлялась для защиты воздухозаборника, носка и крыльев КР. Для создания эффективной защиты всей КР на высоте полета 20–25 км требовалась мощность пучка около 100 кВт при напряжении источника питания 100 кВ. Такой источник питания взялся сделать по договору институт ядерной физики Г.И. Будкера (Сибирское отделение Академии Наук), имевший в то время хороший задел по созданию электронных пушек примерно на такие параметры для различных технологических применений. Расчеты по ожидаемой эффективности плазмы, генерируемой такой пушкой, были выполнены Эдуардом Соном, ныне проректором Физтеха.

Гвоздем всего устройства был узел вывода электронного пучка из области его генерации при давлении 10^-6 мм ртутного столба во внешнюю среду. Дело в том, что по ряду причин вывод пучка в атмосферу нельзя было осуществить через фольгу, как это обычно делали в подобных случаях. В первую очередь этому препятствовало рассеяние и потеря мощности пучка на фольге. Поэтому было решено использовать систему так называемых шлюзовых камер, в которых давление повышалось постепенно. Узел вывода электронного пучка является чрезвычайно оригинальным устройством, потребовавшим для своей реализации привлечения нескольких очень красивых технических идей.

Когда встал вопрос о назначении главного конструктора разработки, то в связи с тем, что марсианская программа и программа по энергетике для СОИ к тому времени были закрыты, и работы по газо-фазному реактору в связи с этим перестали финансироваться, В.М. Иевлев, как начальник отделения и член-корреспондент АН также стал претендовать на эту роль. Его основным аргументом было то, что я был очень занят работами по внеатмосферным средствам. Тогда у меня действительно пуски шли по несколько раз в год. К тому же по меркам того времени я был еще молод, резок, выражений в разговорах не выбирал. Начальство ко мне прислушивалось, но старалось держаться подальше. Произошло несколько крайне резких объяснений. Так на заседании парткома института в присутствии директора Лихушина В.Я. я заявил Иевлеву, что сделать эту работу будет трудно даже мне, а он вообще не справится. Но, в конце концов, министерство одобрило кандидатуру Иевлева. После этого я решил уйти из института. В связи с этим работы по пушкам низкого давления в институте были прекращены и, во всяком случае, вплоть до моего ухода не возобновлялись. На мой взгляд, это было очень крупной ошибкой, сильно задержавшей, а, может быть, и вообще загубившей всю идею. Установку на пушках низкого давления вполне можно было довести до штатного состояния за пару лет. Тогда работы по моноблоку могли бы развиваться в гораздо более спокойной атмосфере, как работы второго этапа. У меня и сегодня нет в этом сомнения. Расчеты по эффективности защиты КР с помощью пушек низкого давления были выполнены моим товарищем еще по физтеху, ныне покойным Игорем Сафоновым. Однако, не судьба.

Я знаю состояние работ по КР «Метеорит» с моноблочной системой радионевидимости до момента моего ухода из института (1980 год), т. е. в период более чем двадцатилетней давности. К тому времени было сделано несколько ракет «Метеорит». Установка радионевидимости прошла стендовые испытания, и были намечены первые летные испытания. В.М. Иевлев проявил чудеса работоспособности и изобретательности, но, тем не менее, сроки срывались, министерство «зверело». Все это подорвало здоровье В.М. Иевлева. После того, как он заболел, а затем и умер, в институте не осталось людей, способных «тянуть» такую работу. (Этот случай являет собой классический пример того, как тупицы и негодяи губят людей, на которых действительно стоит мир.) Но работа, по-видимому, тлела еще долго, поскольку в МАИ проходили защиты диссертаций неких неизвестных мне молодых людей из центра Келдыша (новое название института) по выводу электронного пучка в атмосферу, т. е. по работам, которые были сделаны Виталием Михайловичем еще в семидесятые годы.

Я так подробно рассказал о работах по этой теме потому, что создание невидимой КР с дальностью полета порядка 8000 км было бы достижением еще большим, чем создание комплекса СС-18. Эта ракета может быть запущена с любого старта, в том числе с морского, например, с торгового судна под любым флагом из любой точки в акватории мирового океана с поражением любой цели на территории потенциального противника. Идеальное средство государственного терроризма, к которому, я думаю, в конце концов, прибегнут, во избежание излишних расходов, страны интеллигентного типа. Моральные соображения, связанные с реализацией неконтролируемой и обезличенной ядерной атаки на города США будут, безусловно, отметены в связи с тем, что американцы давно уже выбрали всякий лимит терпения угнетаемых ими стран. При этом не потребуется никаких суперсубмарин и авианосцев. Любая рыбацкая фелюга. Точность — идеальная, поскольку ракета идет по радиолокационной карте местности, записанной в память бортового компьютера. Все эти ПРО и СОИ становятся просто никому не нужной игрушкой. Омертвляются колоссальные капиталовложения потенциального противника. К тому же ему наносится огромный моральный ущерб, поскольку дискредитируются его умственные способности, затраченные вхолостую. Такие работы странам интеллигентного типа не имеет смысла делать секретными. Наоборот, надо всегда показывать — что бы ни делал потенциальный противник, его усилия всегда будут тщетными. Он никогда не уйдет от возмездия. При наличии такого средства у стран интеллигентного типа страны паразитического типа не начнут войну никогда, ибо для них недопустимы значительные потери. И, следовательно, справедливый диктат интеллигентных стран будет эффективным.