Коронобесие: видимая клетка и невидимый выход из нее
Все говорят, что эпидемия коронавируса – событие показательное и поучительное. Согласен: очень показательное и поучительное. Но почему? Перебирая ответы, невольно вспоминаешь старую истину: люди видят только то, что хотят видеть. Разговоры о новоявленной напасти только подтверждают расхожие мнения: государственнические, анархистские, либеральные, конспирологические, наукообразные, гуманистические и проч. и проч. Версии разные, но равно скучные, ведь из них узнаешь то, что давно сказано, всем известно и понятно. И суждения эти не просто скучные, но и гнетущие, ибо они запирают бесконечность жизни в конечности понятий. Между тем настоящее событие показательно как раз тем, что в нем есть несоразмерного с общеизвестным и общепонятным: своей спонтанностью, таинственной глубиной, нежданными откликами и следствиями. Событие сущностно религиозно. Все, что случается воистину, – от Бога. И, кстати, история поучительна как раз тем, что состоит из событий. А другой истории не бывает и быть не может.
Чтобы понять событие, нужно переступить через границы здравомысленно-разумного и вглядеться в самые глубокие и как раз поэтому неосознаваемые посылки современного и, следовательно, бегущего со временем, замыкающегося в «текущем моменте» сознания. Между тем в каждой вещи есть нечто «совсем иное», в потоке времени сквозит бездна вечности. Воистину знает тот, кто знает свое незнание (а не просто тот, кто знает, что ничего не знает). А тот, кто держится за доступное знанию, обрекает себя на безутешную меланхолию. В нем будет медленно, но неумолимо подниматься ужас неизбежной утраты того, что составляет единственную ценность и страсть его жизни: его самосознание, запертое в себе сознание, постылая обыденность существования, которую теперь приходится боготворить. Вот все, что нужно знать о современном человеке с его благодушно-зловещим «концом истории», его «биополитикой» и «заботой о себе» при неспособности к общению с себе подобными. Еще Лао-цзы сказал: «Выходишь в жизнь – уходишь в смерть». И дальше со всей прямотой: «люди погибают потому, что держатся за жизнь». Коронавирус – зеркало этой обреченности, этого вездесущего невроза и взаимного запугивания, прерываемых разве что припадками истерики.
Но если коронабесие – симптом болезненности современного сознания, приговоренного к «самоизоляции», то и побороть его нужно не медициной и штрафами, а переворотом самого сознания. «метанойей» (превосхождением ума), каким бы трудным ни казался этот шаг. На самом деле нет ничего проще. Ибо что может быть проще, чем «отпустить себя», «оставить все», пред-оставить себе и всем свободу быть? Вот здесь, а не в разговорах о мировом заговоре (всегда только возможном) и некомпетентности властей (вполне реальной) нужно искать путь выздоровления от коронавирусной истерии.
Тот же Лао-цзы сказал: «Младенца не укусят ядовитые гады». Младенец меньше всех способен защитить себя. Но он лучше всех защищен своей беззаветной открытостью миру. Жить будет тот, кто не держится за нее. Страх – наш лучший учитель в том смысле, что поборовший его получит самую большую награду: жизнь как общее достояние, бесконечно разнообразную, всегда навевающую «иную жизнь и берег дальний».
Даосы искали подлинную жизнь во «взаимном забытье». Хорошо сказано об этом в стихе Александра Блока: «Ты как младенец спишь, Равенна, у спящей вечности в руках». Нам дарована способность жить несоразмерным себе, и небесный простор в нашем сознании способен вместить и совместить в себе сон младенца, вышедшего из матери и мать предвосхищающего, и сон матери-вечности. Одно предполагает и перетекает в другое. Мы на самом деле неизмеримо больше, чем думаем о себе.