Главная страница » Публикации » Из области евразийской практической метафизики
| |

Из области евразийской практической метафизики

Из двух лет работы над новым изданием даосских канонов родился афоризм: «Только каторжный труд приносит радость».

А за два месяца разъездов по Туркестану-Тибету-Китаю и немножко Европе вошло ощущение чего-то непоправимого и нескончаемого, а значит, подлинного в жизни.

Давно сказано: секрет мудрости – способность оставить. А оставить оставление – значит вернуться в жизнь безмятежным и восхищенным, как «утренняя заря». Жизнь – бурление покоя, цветение пустоты.

В туркестанской пустыне, в бескрайних тибетских степях легче всего пережить нераздельность покоя и движения, зримого и незримого, действительного и фантастического. Ничто не отвлекает от бездны внутренней свободы. Чисто евразийская  и чисто практическая метафизика: принять свое отсутствие, быть его хозяином. Эта метафизика практична не потому, что доходна. Просто она может быть только практикой и ничем иным. Понять ее нельзя. Но она доставляет удовольствие

Пустыня не пуста. Но и ничем не наполнена. «Без отдыха и сна в полубреду лежит она…».  Среди скудного пейзажа, который «не держит ничего тяжелее юрты», остается гулять душой.  Не сон, не явь, не факт, не артефакт. И сон, и явь, и реальность, и обман. Разводы на камнях то ли естественны, то ли нарисованы. Очертания холмов подозрительно напоминают руины древних крепостей. Странно работал здесь Бог: рукотворное и нерукотворное не различить

Эта нераздельность того, что мы привыкли разделять, будит дух. В ней и посредством нее просветляется сознание. Вот оно: непоправимое, судьбийное, где все во всем и все видно так ясно, что… ничего не видно!

Поэтому мудрый не выбирает. Быть или не быть как раз не вопрос!

Жизнь, как взлетная полоса аэродрома, заканчивается прыжком в небо. И как разгон на земле ценен возможностью пуститься в свободный полет, так мысль ценна бесконечностью помыслия, Наш «последний путь» – это сама вечность.

В последних путешествиях поймал себя на том, что странствую, подобно древним, «как бы во сне», когда открытость миру неожиданно внушает, удостоверяет душевный покой и даже некую приятную негу.

“Un matin nous partons… berçant notre infini sur lе fini des mers… ».

«На небе среди людей» (надпись на воротах даосского храма).

«Мудрый живет в одном доме, где каждый день меняет пристанище» (Чжуан-цзы). Мы знаем, что в доме небесного отца обителей много. 

Выходит, чтобы взрастить в себе покой, надо странствовать как можно быстрее, лучше всего – как молния: прошивать мир, нигде не задерживаясь. Быть не там, где ты есть. Все вмещая, никуда не входить. Не быть ни в себе, ни вне себя.«Вне тела – все попусту. В теле – всегда промах» (мастер ушу Ван Сянчжай). Так обретешь дары чистой игры бытия.

А теперь «другая сторона ветра». Несколько заметок о практических следствиях евразийской метафизики «бодрствования во сне».

В Синьцзяне

Путешествуя по Китаю, не связывайтесь с турагентствами: дорого, бесполезно и будете томиться в толпе крикливых китайцев. Ищите помощников прямо на месте. В Азии все дела делаются «по ситуации», и все практические вопросы решает по своему усмотрению местный начальник.

От буддийских пещерных храмов близ Турфана и Кучи мало что осталось. Но пещерами Могао в Дуньхуане пренебречь нельзя. Правда, они в чисто китайской манере превращены в массовый аттракцион. Приходится покупать билеты как минимум за день и приезжать точно к назначенному времени. Правда, иностранцев водят по пещерам отдельной группой чуть в стороне от китайской толпы.

Посещение пещер в Куче, древнем городе на Шелковом пути, вообще осталось загадкой. Приехав туда рано утром на поезде из Урумчи, договорились с таксистом, позавтракали в чистенькой мусульманской закусочной и поехали. Но в километрах сорока от города на КПП выяснилось, что такси туда не пропускают. Об экскурсионных автобусах ничего не слышно. После двух часов ожидания и вялых переговоров по телефону, подъехал человек в черной Тойоте и с синей корочкой. Новый водитель за те же деньги отвез нас к пещерам, а потом обратно в город.

Но самой большой загадкой оказались Кашгар и путешествие через китайско-киргизскую границу. Кашгар – настоящая столица Восточного Туркестана с роскошным базаром и очень романтическим, почти полностью сохранившимся старым городом. Кашгарцы – типичные жители оазиса: привыкли к щедрости матери-природы, радушны и расслаблены, в сущности – бонвиваны. Тем удивительнее было видеть буквально у каждых ворот, на каждом перекрестке полицейского в каске, часто с оружием. На улице молодежь, встав кольцом, обучалась избиению человека палкой. Ощущение такое, что город на осадном положении, хотя кругом тишь да гладь. Документов, правда, не проверяли.

Поездка через границу в киргизский Ош тоже принесла много сюрпризов. Еще на вокзале таксисты предлагали отвезти до границы за 400 юаней, но мы решили повременить.  По слухам, до Оша раньше регулярно ходил автобус, но теперь он отправляется раз в неделю, и билеты на него продают только местным жителям. В гостинице, где мы остановились, зашел в турагентство. Там заломили 2300 юаней до границы, уверяя, что без гида мы не обойдемся, а в 19 километрах от города есть КПП, через который такси не пропускают. После Кучи звучало правдоподобно. Решил договориться через женщин в гостинице. Те сразу связались с кем-то. Цена было 700 и аванс 400. Выезжать надо было в пять утра, чтобы на границе «быть первыми в очереди». Звучало тоже правдоподобно.

   На следующее утро еще затемно погрузились в дорожную машину с кузовом. Багаж в кузов, сами – в кабину. Ехали часа два, никаких КПП не обнаружилось. Потом водитель – по виду простой работяга-уйгур – свернул на обочину, позвонил, и подъехал разбитый Фольксваген с двумя парнями довольно бандитского вида. Водила велел нам пересесть туда, а ему заплатить еще 300 юаней. В машину мы пересели, а платить отказались. Сказали, что заплатим этим парням. Поехали дальше. Вскоре миновали КПП и через некоторое время остановились в каком-то поселке. Нам сказали, что здесь таможня и официальное оформление перехода границы, до которой еще полторы сотни километров. Заплатили парням в Фольксвагене три сотни и пересели в другую машину, которая повезла нас к таможне. Водитель запросил за доставку до границы 300. Надо было подождать до ее открытия в 9 утра минут 15. Никакой очереди не наблюдалось. 

Наконец, открылась таможня. В огромном, как паровозное депо, зале ни души. На стене висит объявление по-французски о лихорадке Эбола в Африке. Маемся у дверей. Нам объясняют, что не пришла начальница санитарной службы, а без нее оформить документы нельзя. Вместе с нами сидит китаец. Оказалось, он из турагенттва, ждет двух европейцев, которые должны приехать из Киргизии. У них цена путешествия от границы до Кашгара – 1800 юаней. Пока ждали оформления документов, у нас сменился водитель, а цена (при посредничестве пограничников) выросла до четырех сотен.

Через полтора часа пришла нужная начальница, в паспортах поставили печати, и уже третий (или даже четвертый) по счету водитель без помех довез нас до границы. Там в машину подсел пограничник, проводивший нас до нейтральной полосы. Выгрузились с багажом и уже пешком метров двести прошли до передовой будки киргизского погранотряда. Оттуда еще два километра на попутке до таможни. Быстро оформили документы, и вот мы на территории «русского мира». Местный парень подвозит до Оша за 8 тысяч сомов с четырех пассажиров. Нас трое и договариваемся за 7. Остальное – дело техники и наслаждение красотой горной дороги длиной в 250 км.

И вот краткий вывод: все, сказанное нам в Кашгаре о пути до границы, оказалось враньем, но свои обязательства неведомый организатор путешествия все-таки выполнил и притом не проявил особенной жадности. Нам пришлось заплатить больше, чем мы ожидали, но ведь все кончилось благополучно!

 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие записи