Мастерство внутреннего достижения
Перевод и комментарии
1.
Друзья по изучению боевого искусства! Отложите в сторону то, что вы накопили в учении. Я хочу поведать вам один секрет. Об этом секрете уже больше половины столетия никто не знает. Сегодня я хочу поделиться с вами своим знанием. Долгое время я полагал, что оно известно всем. Его завещали нам мастера боевых искусств прошлого, и оно заключается в умении мгновенно дать отпор любому нападению. Как достичь такого мастерства? В чем его суть? Мы все ломаем голову над этим. Ибо это мастерство передавалось мастерами прошлого тайно.
Между тем в последние годы занятия боевым искусством стали массовыми, и все больше людей выражают сомнение в том, что внутреннее достижение вообще существует. Многие считают сведения о нем легендой. Веры в эти предания совсем мало, гораздо меньше, чем к заграничным боксу и борьбе.
Всевозможных школ боевых искусств сейчас развелось много, но их руководители не имеет ясного понимания природы внутреннего достижения. На словах называют себя преемниками традиционного ушу, а на деле разбавляют ушу рукопашным боем. У них сильные и большие побеждают слабых и маленьких. Бывает и так, что новичков просто водят за нос и преподают им самые низкопробные приемы. Но главная беда в том, что эти люди, усердно тренирующиеся по несколько часов в день, не только впустую тратят средства, но обрекают себя на то, чтобы до самой смерти жить в иллюзиях. Им уже никогда не вернуться на истинный путь.
Я вращался в этих кругах более 20 лет. Искал учителя и друзей по занятиям, старательно тренировался. Небо ниспослало мне бесценный дар: однажды я встретил одного старика из Хэнани. Даже сейчас я не знаю его фамилии и имени. Несколько лет я получал от него наставления, и за это время мое искусство претерпело глубокие изменения, а беспокоившие меня вопросы рассеялись. И от этого сердце мое наполнилось радостью. Я хочу поделиться этой радостью со своими друзьями по занятиям боевым искусством независимо от того, как они воспримут мои слова.
Я только что сказал, что мы много лет занимались неправильно. В чем состояла наша ошибка? В традиционном ушу занятия касаются сознания (букв. сердца), способностей прежденебесного тела, а нынче занимаются посленебесным физическим телом. Мы отворачиваемся от корня и гонимся за верхушками. В таком случае наши занятия по сути ничем не отличаются от занятий состязательными видами спорта. Наверное, многие друзья, занимающиеся Синъицюань, Багуачжан или Тайцзи захотят мне возразить, но я остаюсь при своем мнении и по этому поводу хочу привести одно буддийское поучение, сказанное более тысячи лет тому назад: «в пустой руке держу мотыгу, еду по дороге верхом на быке. Люди с моста смотрят вниз: мост течет, вода не течет». Мы все «едем по дороге верхом на быке». Говорим себе, что занимаемся внутренними школами, и по форме вроде все правильно. Ошибка здесь не в упражнениях, а в человеке, который их исполняет. Если не иметь настоящей базы внутренних школ, все упражнения будут касаться только посленебесного тела.
Надо знать: Синъи, Багуа, Тайцзи относятся к внутренним школам кулачного искусства. Они различаются по форме, но их суть одинакова. А их цель состоит в том, чтобы раскрыть прежденебесный потенциал человеческого тела и привести его в согласие с посленебесной формой. Хотя можно тренироваться в трех разных стойках – высокой, средней и нижней – главной все-таки следует считать высокую стойку. Ибо добиться расслабления духа и тела можно лишь в наиболее естественной позе, привести в действие прежденебесные способности можно только в состоянии полного расслабления. Тренировка в средней и нижней стойках – это не более чем усовершенствование внешней формы после того, как раскрылись прежденебесные способности.
Сейчас в занятиях все поставлено с ног на голову, корень и верхушка поменялись местами. Занятие внутренним подменено наращиванием физической силы. А о внутреннем достижении и понятия не имеют.
Сейчас много говорят о правиле «опускать ци в Киновапрное Поле», но путают порядок его исполнения. Само по себе оно относится к высокому уровню мастерства, когда прежденебесное состояние уже опознано, кожа, ткани, кости и внутренние органы тела претерпели очевидные изменения, и мы находимся в фазе перехода от посленебесного состояния к прежденебесному: тело стало мягким, дыхание легкими сменилось дыханием животом и стало тонким и глубоким; суетные мысли в сознании заметно рассеялись. Между тем многие невольно переносят сказанное мастерами прошлого о прежденебесном состоянии на состояние посленебесное. Это большая ошибка.
Взять, к примеру, принцип «раскрытия силы» в Синъицюань. Его применение в прежденебесном состоянии предполагает полную проницаемость всех суставов и безупречную целостность тела, тогда как его применение в посленебесном состоянии ведет лишь к использованию грубой силы. Заниматься так – значит впустую потратить свою жизнь. Подлинный же смысл занятий состоит в том, чтобы прежденебесное ци проявилось в физическом теле и стало разновидностью ударной силы.
Мало кто понимает и принципы применения силы в Тайцзицюань. Несколько лет тому назад я получил от своего наставника старые материалы из этой школы. Там было написано:
«Удар пэн: как вода несет лодку; сначала собери ци в Киноварном Поле, затем «подвесь макушку», стань упругим как натянутый лук, раскрытие и собирание имеют четкий ритм, положись на силу в тысячу фунтов, плыть по волнам не трудно».
Из этих слов ясно, что Тайцзицюань в парных занятиях тоже требует обладания силой «хаотического начала», которая подобна потенциалу натянутого лука и может действовать в любом месте. Совсем не похоже на современное тайцзицюань, в которой используются сила толчка и различные приемы. Упомянутая сила упругости в своем роде универсальна и принадлежит всем школам боевого искусства.
Почему сегодня наука этой силы почти утрачена? На то есть три причины. Существует проблема языка, слов и детского усердия. Дело в том, что учителя прошлого всецело исходили из постигнутых сердцем прежденебесных способностей, а язык и слова относятся к посленебесному бытию, поэтому учащиеся легко впадают в разного рода заблуждения. Впасть в заблуждение тем более легко потому, что ученик не имеет собственного опыта постижения прежденебесного бытия и по привычке все сказанное относит к посленебесному существованию. Однако это не означает, что опыт учителей былых времен невозможно передать потомкам. Весь вопрос в том, как обучает учитель. Раньше люди с деньгами приглашали учителей к себе в дом. Конечно, тем самым они выказывали полное доверие учителю, и тот, со своей стороны, не стеснялся строго спрашивать с учеников. Если ученик что-то делал неправильно, его можно было и ударить, и обругать. Кроме того, на начальном этапе обучения, ученику не объясняли смысл занятий, а просто требовали от него делать так, как приказывает учитель. Учащиеся редко осмеливались задать вопрос. На самом деле знающий учитель и должен быть таким. Ибо он знает, что, даже если начнет что-то объяснять, ученик все равно не поймет, и эти объяснения не только ничем не помогут, но даже принесут вред. Итак, ученику достаточно старательно исполнять указания учителя. Вот две стороны прежней системы обучения: детское усердие и указания знающего учителя. В результате ученик не мог свернуть с предназначенного пути, и понимание внутреннего достижения приходило к нему само собой из его собственного опыта. Но позднее с изменением общественного уклада многие ученики выходили в мир, не пройдя всего пути обучения и не достигнув полноценного мастерства. Поэтому их преподавание касалось главным образом внешней формы.
Человеческое тело устроено следующим образом: мышцы обеими концами крепятся к костям, а между костями имеются соединительные мягкие ткани, которые способны смягчать наносимые по телу удары. Многие мышцы тоже окружены соединительными тканями, которые соединяют все части тела и делают его единым целым. С этой целостностью живого тела и имеет дело традиционное ушу. Упомянутые ткани по природе упруги, и занятия ушу направлены на развитие этого качества.
В ушу наибольшее значение имеет тренировка нижней части позвоночника от поясницы до копчика, именуемой «срединным уровнем» (наряду с «верхним» и «нижним»). Нужно научиться его «раскрывать» и свободно им вращать. Кроме того, отдельно вращаются оба бедра. Только так можно добиться живого соединения верха и низа тела, полной координации рук и ног, единства внутреннего и внешнего. Главная проблема многих учащихся сегодня состоит как раз в том, что у них закрыт «средний сустав». Соответственно, они не могут достичь единства блока («рассеивания силы») и удара. В отсутствие этого умения поединок превратится в простое соперничество в силе, как можно видеть в современном спорте. Это не имеет ничего общего с традиционным китайским ушу.
Так называемые «вмещающая грудь, выпирающая спина» являются признаком открытого «среднего звена» и причастности к прежденебесному началу в себе. В старинных текстах по ушу говорится о «медвежьей стойке», «тигрином приникании к земле», «взгляде сокола» и «духе обезьяны», «стойке петуха» и «змеином туловище». Этими образами ни в коем случае нельзя пренебрегать, а равно нельзя считать их только сравнениями. В наше время в них видят только указания на внешние формы, не понимая их истинного значения для постижения сути и применения боевого искусства. Только развивая прежденебесное начало, можно совершенствовать посленебесное измерение тела. И мы должны на практике усваивать присущие животным свойства.
Из всех суставов тела труднее всего раскрыть копчик. Прежде чем он раскроется, должны раскрыться все другие суставы. Копчик и тазобедренные суставы как бы образуют на плоскости треугольник. От него можно направлять в любую сторону действие силы. Вот почему в китайском ушу эту часть тела называли корнем. Тот, кто научился им владеть, может в упражнении «толкающие руки» (туйшоу) или в свободном поединке, почти не совершая физического движения, рассеивать силу противника.
Например, когда противник с силой толкает меня в грудь или в плечи, я могу как бы пропустить эту силу до копчика, где она «провалится в пустоту». Одновременно от ступней через поясницу поднимется сила, которая через точку контакта войдет в тело противника. В традиционном ушу это называется «разделить Инь и Ян». Независимо от силы противника мое тело сохраняет расслабленность. Противник не может столкнуть меня не потому, что я оказываю сопротивление, а потому, что мое тело естественным образом скручивается. Таков принцип применения «силы без силы» известный в традиции ушу. И чем сильнее пытается толкнуть меня противник, тем хуже у него получается. Хотя он напрягает все силы, он неспособен оторваться от меня, словно приклеен ко мне. Ему кажется, будто он толкает стену, а из под ног у него поднимается вверх сила. Это возвращается к нему его собственная сила, которую я направил на него через себя. И чем сильнее толкает противник, тем меньше устойчивости в его стойке. В конце концов он теряет равновесие. Таково действие силы пэн. А сила эта происходит из спонтанного взаимодействия Инь и Ян.
Здесь уже неважно, толкаешь ли ты сам или толкают тебя. В обоих случаях действует один и тот же принцип, и его действие совершенно не зависит от физических кондиций тела. Как сказано у Чжуан-цзы, «обрети центр круговорота, чтобы соответствовать без предела». Можно сказать, что эта сила, исходящая из оси круговорота, подобна силе упругости натянутого лука.
Только достигнув этого уровня, можно понять, что «толкание руками» есть отказ от рук. Потому что теперь практикующий кулачное искусство уже не должен бросаться вправо или влево, чтобы уйти от удара, и вообще не должен ускорять движения. Мы должны владеть инициативой в схватке и с быстротой молнии атаковать противника по срединной линии, почти не давая ему возможности нанести удар. Поэтому в каноне кулачного искусства говорится: «летишь как стрела, овеваешь как ветер; кто гонится за ветром и догоняет луну, не сможет расслабиться». А если действовать наоборот, взмывая как ветер и опускаясь как стрела, то получится слишком медленно. Удары ногой – семь частей из десяти, удары рукой – три части. Пять фигур и четыре кончика пребывают в согласии и составляют одно целое. Ци связано с сердцем, воля в своем действии следует моменту, жестко бьешь и жестко нападаешь, не давая противнику опомниться. Вот начальный уровень боевого искусства Китая. Только так изучающий ушу может вставить на правильный путь постижения этого искусства.
2.
Сказанное позволяет понять, как совершенствоваться в ушу. А ключ к подлинному совершенствованию состоит в раскрытии прежденебесных способностей в человеке. Как достичь этого? Для начала попробуем изменить свой образ мыслей.
Чтобы было понятней, приведу пример из повседневной жизни. Если человек долгое время спит в одной позе, его конечности могут онеметь, и кровообращение в них нарушается. Обычно мы можем сами поправить свое положение. Но при крайней усталости или по другой причине мозг может не реагировать на сигналы, идущие из конечностей. Или, точнее, он реагирует на них посредством порождения иллюзий. Мы называем это сновидениями. В таких случаях нам часто снятся страшные сны, и мы можем проснуться от кошмара. Все это порождается неудобным положением конечностей. Таким образом, в человеке биология и психика тесно связаны между собой. Тому или иному физиологическому состоянию соответствует определенное состояние психики. Мышление и поведение всех животных, и превыше всего человека, определяются биологической основой их жизни.
А теперь посмотрим на эту проблему под другим углом. Каждый человек скован биологическими условиями его существования. Эти условия жизни все определяют в нем в данный момент. Чтобы видеть, нам нужны глаза; чтобы слышать, нам нужны уши. Однако многие мастера ушу в прошлом обладали интуицией, которая избавляли их от необходимости видеть глазами и слышать ушами. Вот это и есть использование прежденебесных способностей. Раскрытие этих способностей целиком зависит от трансформации нашего посленебесного состояния. Правда, биологические условия жизни неизменны. Мы не можем открыть в себе третий глаз. Мы можем только изменить свой образ мыслей.
Заговорив об изменении образа мыслей, мы тут же вспоминаем о совершенствовании сознания, которое проповедуют буддисты. Верно, изменение сознания, о котором здесь идет речь, связано с духовной аскезой буддизма. Но нельзя не спросить: буддисты говорят только о совершенствовании сознания и игнорируют совершенствование тела. Какое отношение это имеет к боевым искусствам? На самом деле, будь то буддизм или даосизм, невозможно совершенствовать духовную природу, не принимая во внимание физическую жизнь, и наоборот. То и другое невозможно разделить, сознание и вещи имеют общую основу.
Литература даосизма и буддизма – как море в тумане. С чего начинать ее изучение? На самом делен книги – это только записи опыта прошлых учителей. Пусть они исчисляются тысячами, нас интересует в них только один вопрос: как выбрать единственный нужный нам способ из множества описанных методов совершенствования? Так что все не так сложно, как многие думают. Нужно только помнить одну вещь: ни в коем случае нельзя слепо верить в какой-то секрет, передаваемый изустно. Так называемое тайное наставление, которое никому не передается, – это только способ изменения посленебесного образа мыслей, что позволит вырваться из клетки неправильного мышления. Только так можно раскрыть в себе способности своего исконного «я», выявить скрытую посленебесным восприятием связь между человеком и природной спонтанностью. Это и есть «пружина созерцания» (禅机) или то, что даосы называют «сокровенной заставой» (玄关). Вот ключ, который позволяет открыть преемственность прежденебесного и посленебесного начал в человеке. Здесь нет никакого устного наставления. Каждый человек живет своей жизнью, как же можно прописать всем одинаковый способ действия?
Выше уже говорилось о том, что на человеческое мышление оказывают глубокое влияние актуальные условия жизни, так что люди во многих отношениях очень ограничены в своих возможностях. Если мы можем субъективным усилием изменить способ мышления и убрать все присущие ему преграды, тогда мы сможем посредством не знающего ограничений мышления изменить характер нашего посленебесного сознания так, чтобы он из беспорядочного состояния вернулся к состоянию безотчетной упорядоченности. Последнее и есть то, что древние называли прежденебесным состоянием. В этом состоянии энергия тела действует совершенно естественно, не зная ограничений и искажений, навязываемых посленебесным состоянием. Поэтому учителя прошлого называли действие энергии в этом совершенно естественном состоянии «автоматическим действием». Последнее делает возможным для нашего тела учиться без сознательного усилия, расти без заботы о росте, совершенствоваться без намерения совершенствоваться. Травмированное тело может благодаря этому процессу восстановиться самостоятельно и вернуть себе утраченное здоровье, заново обрести силу. В конечном счете это автоматическое действие способно восстановить связь человеческого тела с глубинными силами природного мира и привести к идеалу «согласного единения человеческого и небесного».
Когда учащийся научается владеть этим автоматическим действием, встает вопрос, как им распоряжаться. Некоторые говорят, что раскрытие истока – это первое, а распоряжение им – второе. На самом деле то и другое одинаково важны. Раскрытие источника подобно обнаружению источника вод в пустыне. Но тот, кто не умеет его беречь и пользоваться им, очень скоро останется в пустыне без воды. Итак, пользование источником силы – большой вопрос, и здесь пролегает главный водораздел между изучающими ушу. Речь идет о том, как относиться к своей природе. Очень многие, достигшие этого уровня, останавливаются в своем развитии. Если мы хотим идти дальше в своем развитии, мы должны сделать еще один решительный шаг вперед в совершенствовании своей природы. Недостаточно любоваться своими успехами, нужно стремиться к большему. В противном случае останешься «пареньком за воротами» внутренней школы. Вот почему учителя прошлого ставили во главу угла добродетельное поведение (德行). Рукопашный бой в ушу – это только проявление различных этапов продвижения вперед в деле перестройки жизни. А тот, кто переставляет местами главное и второстепенное, не сможет постичь глубинной сути внутренних школ.
Знание источника силы и порядка внутреннего движения передавалось в школах боевого искусства тайно. В мире мало что об этом знали. На самом деле об этом есть упоминания в канонических книгах и буддизма, и даосизма, и конфуцианства. Различия относятся к способам применения такого знания. Просто позднейшие поколения не поняли этой истины по причине немалых сложностей в ее разъяснении, ведь характер и восприятие у людей неодинаковы. Практику гунфу невозможно подвести под один закон. Да и полученный результат у каждого свой, и притом кто-то понял больше, а кто-то меньше. Поэтому слова древних могут быть поняты потомками совершенно превратно, не говоря уже о том, что знающие люди могут что-то недоговаривать или неправильно выразиться. Вот почему позднейшие поколения в поисках истины древних словно блуждают в тумане. Но это не означает, что нет надежного способа ее постичь. Высшее постижение отсутствия злых наклонностейв буддизме, перерезание красного дракона и отсечение белого тигра в даосизме – свидетельства реального опыта раскрытия истока и порядка действий. Однако необыкновенные достижения проистекают из обычных дел. Людям нравится все усложнять, и они ошибочно полагают, что некоторые способности древних для них недостижимы. Такое мнение происходит, во-первых, от незнания правильных методов учения и, во-вторых, от неправильного обучения. Например, чему служат правила монашеской жизни в буддизме и даосизме? На этот вопрос, наверное, смогут ответить много людей, хотя их ответ не обязательно будет правильным. Некоторые утверждают, что эти правила установлены для всех, а истинные законы жизни передаются тайно. Нельзя сказать, что такая точка зрения совершенно неверна. К примеру, в области поведения очень трудно регулировать отношения между мужчинами и женщинами. Сейчас есть много проповедников, рассуждающих о морали. Спросите их, что делать в конфликтных ситуациях, которые столь часты в отношениях между мужчинами и женщинами, и они не смогут дать конкретный совет. О моральных принципах рассуждать могут все, а разрешить конкретный конфликт мало кто способен. Недавно один проповедник много рассуждал о том, что совместное совершенствование мужчины и женщины разрушительно для морали. Он не догадывается, что так называемое совместное совершенствование мужчины и женщины тоже является частью гунфу. Но тот, кто хочет правильно его практиковать, должен сначала избавиться от желаний. Отсутствие желаний не равнозначно неспособности. Оно учит мудрости воздержания от действия. Такое умение должно иметь своей основой единство тела и духа. Речь идет о личном совершенствовании, а не каких-то приемах и навыках. Как раз в этом вопросе начиная с Шакьямуни не было ясных свидетельств и разъяснений. Из этого можно видеть, насколько он сложен. Не удивительно, что, по словам г. Нань Хуайцзиня, он за много лет не видел ни одного человека, который имел опыт «закладки основы совершенствования в течение ста дней».
В занятии боевыми искусствами, чтобы познать истину, нужно сначала пройти «заставу жизни и смерти». Прохождение так называемой «заставы жизни и смерти» означает открытие подлинного «я». Это открытие позволяет понять, что смерть и жизнь – только внешние перемены, а в действительности нет ни жизни, ни смерти. Только так можно обрести безупречную смелость, а не отчаянную храбрость обыкновенных людей. Учитель Ли Лонэн, сидя на стуле, громко рассмеялся и умер. Учитель Сунь Лутан говорил, что смотрит на жизнь и смерть как на игру. Подобных свидетельств о мастерах ушу прошлого сохранилось немало. Когда наставник Ван Чунъян занимался совершенствованием на горе Чжуннаньшань, он вырыл себе «могилу живого мертвеца». Подумайте над этим хорошенько, и, возможно, вы поймете, что это означает.
Совершенствованию нет предела, башня высотой в десять тысяч сажен поднимается на ровном месте, базовые вещи обычно являются самыми важными. На самом деле раскрытие истока и регулирование – две стороны одной истины. Если мы разделяем ее на две части, то причина в том, что так выглядит истина в мире посленебесного. Выше уже было сказано, что раскрытие истока есть приведение в действие прежденебесных способностей, а регулирование – это перевод прежденебесных способностей в план посленебесного тела. Но этот перевод требует от нас изменить образ мыслей и благодаря нашим занятиям поднять его на новую высоту, сделать его более утонченным. Таким образом, главное – это изменить сознание и привести в действие прежденебесные способности.
3.
Так называемая внутренняя сила в традиционном китайском ушу, прежденебесное единое ци в даосизме, своя природа, о которой говорят буддисты, конфуцианский «путь центрированности в обыденном» – все эти понятия имеют единую основу.
Последователи древних патриархов Китая опирались на «Книгу Перемен» в своих объяснениях мира. Они считали, что человек в этом мире между Небом и Землей есть микрокосм, а вселенная – макрокосм, человек и Небо имеют один принцип, т.е. Путь Неба – это Путь человека.
Человек до своего рождения подобен миру в его изначальном состоянии. Инь и Ян, Небо и Земля еще не разделились, нет ни форм, ни образов, ни меня, ни других. Есть только недифференцированная цельность Единого ци.
С рождением ребенка, как после разделения Неба и Земли, появляется материальный мир, а вместе с ним начала Инь и Ян, добро и зло. Прежденебесное ци по мере взросления человека загрязняется предметным знанием и страстями. Изначальное ци постепенно уменьшается, тело с каждым днем слабеет. Говоря в терминах науки «Книги Перемен», нужно направить вспять действие пружины жизни, овладеть переменами Инь и Ян, привлечь силу (ци) центрированности и согласия, вернуться к истоку жизни, чтобы тело окрепло и прежденебесный корень жизни окреп.
По этой причине древние ввели разделение между прежденебесным и посленебесным порядками расположения восьми триграмм. В прежденебесном раскладе Небо вверху, Земля внизу, Огонь на востоке, Вода на Западе. В посленебесном раскладе восьми триграмм Огонь вверху, Вода внизу, Гром на Востоке, Озеро на Западе, а Небо и Земля находятся соответственно на Северо-Западе и Юго-Западе.
Древние мудрецы полагали, что тело человека имеет небесную основу, Инь и Ян находятся в гармонии, как показано в диаграмме прежденебесного расположения триграмм. Три сплошные черты триграммы Цянь указывают на энергию (ци) чистого Ян, три прерывистые черты триграммы Кунь указывают на энергию чистого Инь. А когда человек входит в посленебесный мир, Инь и Ян расходятся, срединная черта триграммы Цянь входит в триграмму Кунь, а средняя черта триграммы Кунь переходит в триграмму Цянь. Так триграммы Цянь и Кунь претерпевают превращения. При переходе к посленебесному миру триграмма Цянь становится триграммой Ли (Огонь). Последняя соотносится с сердцме, а сердце представляет Огонь, поэтому триграмма Ли соотносится с Огнем. Триграмма Кунь переходит в триграмму Кань, которая соотносится с почками, а почки управляют водой. Поэтому триграмма Кань представляет стихию Воды.
Для того, чтобы восстановилось изначальное положение Цянь (Неба) и Кунь (Земли), средняя иньская черта в триграмме Ли должна вернуться в среднюю черту триграммы Кань, а средняя янская черта в Кань должна вернуться в Ли. Это и означает возведение посленебесного мира к прежденебесному. При этом нужно восстановить гармонию Инь и Ян в соотнесенности триграмм Цянь и Кунь. В понятиях «Книги Перемен» это называется возвращением посленебесного к прежденебесному. Принцип перемен заключается в том, что одно разделяется на два, а потом два возвращается к одному. Поэтому древние говорили: обрети единое, и все дела придут к завершению.
Нужно помнить, что технические термины, которыми древние описывали процесс совершенствования, – тигель, снадобье, огненный период, речное колесо и проч. – это всего лишь уподобления. К примеру, хотя Киноварное поле или жизненные точки определенным образом локализованы, они не имеют физического местонахождения, так что позднейшим поколениям было трудно понять их изначальный смысл. Хочу заверить читателей, что в занятиях нужно обязательно идти от несуществующего к существующему. Пусть сознание (букв. сердце) будет совершенно пусто, нужно привлечь состояние предельного покоя и искренности, и тогда без усилия поймешь секрет внутреннего состояния. «Сокровенная застава», «сокровенное отверстие» – это точки раскрытия ци подлинного единого прежденебесного бытия посредством посленебесного дыхания. Они не имеют определенного места, но имеют вполне реальный образ. Древние не изрекали слов попусту.
Лао-цзы говорит в «Дао-Дэ цзине»: «Когда в мире узнают, что красивое красиво, является уродство. Когда в мире узнают, что доброе добро, является зло. Наличное и отсутствующее друг друга порождают, трудное и легкое друг друга создают, длинное и короткое друг друга определяют, высокое и низкое друг друга устанавливают, ноты и голос другом другу откликаются, предшествующее и последующее друг другу наследуют». Смысл этих слов в том, что, если все будут стремиться к безупречно благой и прекрасной жизни, неизбежно появится противопоставление доброго и плохого, и тогда то, что считается красивым, уже не будет красотой, а то, что считают добрым, уже не будет добром. Поэтому Лао-цзы говорит людям, что различия между сущим и несущим, трудным и легким, высоким и низким, предшествующим и последующим устанавливаются самими людьми, они порождены желаниями посленебесного существования. И он проповедовал недеяние в надежде, что люди не поддадутся соблазну противопоставления понятий.
Философы же полагают, что все вещи в мире друг другу противостоят и в то же время составляют единство. Г-н Ван Сянчжай в теоретических положениях школы Дачэнцюань отмечал, что между Небом и Землей нет ничего, что находится вне противоречий, и нет ничего, что не принадлежит целостности. Нужно разбить целостность и объединить противоречия, тогда все будет находиться во всеобщей сообщительности.
Сказанное выше относится к взглядам учителей прошлого на устройство мира. А что можно сказать конкретно о кулачном искусстве? Ван Сянчжай говорил, что в занятиях кулачным искусством нужно в отвлеченном искать конкретное, в пустоте и несущем постигать нечто сущее, а в сущем постигать несущее. Но нужно еще посмотреть, как большинство людей понимают отношение между отвлеченным и конкретным.
Приведу один пример. Когда мы практикуем столбовое стояние, мы как будто двумя руками обнимаем шар. Шар – абстрактный образ, а порожденная им сила в теле – нечто конкретное.
Испытывая действие этой силы, нам кажется, что мы как будто стоим в воде. Вода – абстрактный образ, а ощущения, которые порождаются нашими движениями вправо и влево, вверх и вниз, вперед и назад, – это нечто конкретное. Если мы будем таким образом представлять абстрактное и конкретное, то упустим из виду главный момент: в обоих случаях то, что мы считаем абстрактным, порождается посленебесными органами восприятия в виде образов сознания.
Вот так люди упрощают вопрос или, можно сказать, попадают в ловушку общепринятых значений слов. Ибо в познании вещей они всегда руководствуются привычными критериями. Как говорит Лао-цзы, откуда взялись наши представления о сущем и несущем, трудном и легком, высоком и низком, нотах и голосе, предыдущим и последующим? Конечно же, они пришли из опыта повседневной жизни. С самого раннего возраста мы спрашиваем обо всем: что это? а что это? От простого мы идем к сложному, от своего дома к обществу и в конце концов составляем для себя какое-то знание. Что хорошо? Что плохо? Что красиво? Что уродливо? Что такое красота? Что такое уродство? Так формируется мировоззрение человека. Человеческий мозг хранит память о виденном, слышанном или пережитом и раскладывает это знание по полочкам. В нужное время соответствующее знание всплывает из глубин памяти. Поэтому в столбовом стоянии или в проверке силы готовое знание как бы проецируется на наши актуальные переживания. Так люди воспринимают действительность через фильтры сознания. Это не абстракция, а только стихийно возникшие образы наших переживаний.
В таком случае, что же такое абстракция, о которой говорит Ван Сянчжай? Абстракция – это то, что не может предстать конкретным образом. Иначе говоря, это то, что нельзя видеть или то. что нельзя потрогать. Чжуан-цзы говорил, что творящее вещи не является вещью. Между тем все хранящееся в сознании относится к природному миру, в нем нет ничего, чего не было бы в окружающем мире, в нем все слеплено из этого мира. Так что все материальные объекты, включая человеческое тело, не относятся к области абстрактного. Итак, абстракцию нельзя видеть, и ее нельзя потрогать, но она воистину существует.
Будда более двух тысяч лет тому назад постиг, что природа всех вещей пуста. Он считал, что все вещи в мире создаются превращениями этой природы. Нечто подобное говорили и даосы в Китае. В книгах об эликсире бессмертия говорится: Дао из пустоты и небытия породило единое ци, из единого ци вышли Инь и Ян. Из единения Инь и Ян возникли три сущности (ти), а из трех сущностей вышла вся тьма вещей. Независимо от того, считать ли это идеализмом или материализмом, здесь сознание и вещи имеют общее основание. Независимо от того, согласна или нет современная наука с этим представлением, так мыслили мир древние мудрецы.
Какое отношение имеет это представление к учению даосизма или буддизма? Патриарх китайского даосизма Лао-цзы говорил: «Одно рождает два». Здесь одно означает первозданное состояние до расщепления Неба. Земли и всех вещей. Таков несотворенный хаос. Поэтому Лао-цзы называл его «не имеющим имени началом Неба и Земли», т.е. речь идет о чем-то, что нельзя назвать. В этом состоянии человек еще не родился.
Что касается двойки, то она обозначает начала Инь и Ян, т.е. состояние, когда первозданный хаос уже раскололся на Небо и Землю, а вслед за появлением Неба и Земли возникли все вещи. С этого момента вся тьма вещей Неба и Земли имеет имя. Поэтому Лао-цзы говорил о матери вещей, имеющих имя. В человеческой жизни это соответствует появлению человека.
Как только вещи получили имена, появляются различия, а где есть различия, есть противоречия. Однако противоречия предполагают не только оппозиции, но и единство. Если бы не было большого, то не было бы и маленького; если бы не было высокого, то не было бы и низкого, в отсутствие длинного не было бы короткого и т.д. В кулачном искусстве движение и покой, пустое и наполненное, раскрытие и закрытие, вдох и выдох – это не более чем две стороны одного и того же. Речь идет о чем-то, что проявляется по-разному в разных обстоятельствах. Но что такое это «что-то»? Лао-цзы называл его единым. Ван Сянчжай говорил, что расслабление в движениях тела есть также напряжение, а напряжение – расслабление. Расслабление-напряжение, напряжение-расслабление не нарушают выправленности движения. Пустое – это наполненное, а наполненное – пустое, наполненное-пустое и пустое-наполненное пребывают в центрированной уравновешенности. Чтобы достичь этого состояния, нужно вернуться к единому, а это единое и есть то, что даосы называют прежденебесным единым ци. Вот это и есть абстракция, которую мы ищем.
Что это значит? Можно сказать, что прежденебесное единое ци есть нечто сущее, но его нельзя видеть и его нельзя потрогать. Можно сказать, что оно несущее, но, правильно занимаясь, мы сможем ощутить его действие. Итак, оно не относится ни к сущему, ни к несущему. Буддисты говорят: не держись за предметное, не твори образов. Не имей образов ни себя, ни других, ни всех живых существ. Все образы пусты и ложны. Когда увидишь, что образы не есть то, чем кажутся, прозреешь реальность (татхагата). Эта реальность есть не что иное как самосущая природа Дхармы. Мэн-цзы учил взращивать «все затопляющее правильное ци». Правильное здесь выражает не правильное значение, а отсутствие отклонений. То, что никуда не отклоняется, и есть прямизна. О ней говорят: «без усилия удерживаешь центрированность, без размышлений обретаешь истину». Пребывать в центрированности и есть Путь. Это означает: не прилагать ни малейшего усилия, не иметь ни малейшего побуждения, относящегося к посленебесному бытию. Вот так следуют Срединному Пути.
Ван Сянчжай называл себя противоречащим себе стариком. Он полагал, что в материальном мире нет ничего, что не было бы противоречием, и нет ничего, что не воплощало бы в себе целостность. Нужно разбить целостность и свести воедино противоречия. Только тогда сможешь все проницать и быть со всем заодно. Ибо все в мире находится в совместности и все друг другу противоположно. А целостность есть не что иное как круговорот Пяти стихий: Вода рождает Дерево, Дерево рождает Огонь, Огонь рождает Металл. Что же касается противоречий, то они представлены во взаимном преодолении Пяти Стихий: Вода преодолевается Огнем, Огонь преодолевается Металлом, Металл преодолевается Деревом, Дерево преодолевается Землей, Земля преодолевается Водой. Если мы хотим сохранять целостность бытия, мы должны позволить быть противоречиям. Ван Сянчжай говорил, что в кулачном искусстве, если одно действие свершается без усилия, не будет действий, лишенных согласия. А Лао-цзы говорил: «делай недеяние, и во всем воцарится порядок».
Выше говорилось об общих правилах. Но в чем конкретно заключается совершенствование? Выше было сказано, что с точки зрения науки чисел «Книги Перемен» в материальном мире одно рождает два, два рождает три, а три рождает всю тьму вещей. В таком случае возвращение к прежденебесному бытию означает движение от сложному к простому. В свете прежденебесного и посленебесного порядков расположения Восьми Триграмм это означает восхождение от низшей стадии к высшей стадии. Однако и числа, и положение триграмм – это только символы. Так «пальцем указывают на луну». Цель этого приема в том, чтобы человек увидел луну, а не рассматривал палец.
В своих занятиях каждый может выбрать наиболее подходящие для себя упражнения. Главное, не применять физическую силу, не утруждаться. Ибо человек живет, растет и идет к совершенству целиком благодаря прежденебесному единому ци. Это единственная подлинная сила жизни в нем, она хранит в себе безграничный жизненный потенциал (букв. «пружину жизни»). Его отношения с другими людьми подобны отношению топлива и машины: если нет топлива, машина не сдвинется с места. А когда человек падает в посленебесное существование, прежденебесное действие в нем искажается и прекращается. Вот почему, только установив полный контроль над посленебесными влечениями и мускульной силой (букв. силой, коренящейся в крови), он может постепенно восстановить прежденебесные способности в себе.
Чаньский наставник Шэньсю по этому поводу написал гатху, в которой говорилось о необходимости постоянно стирать с себя пыль мира. А Ван Сянчжай говорил о преображении принципа жизни, развитии способностей.
Но что такое преображение принципа жизни? Поясню фразой Лао-цзы: «потеряй и еще потеряй, тогда придешь к недеянию». Только «потеряв и еще потеряв», можно двойственность преобразить в одно и развить в себе врожденные способности, коренящиеся в едином ци прежденебесного бытия. Говоря современным языком, это означает непрерывное устранение, «потерю» посленебесного сознания, поскольку в этом сознании каждая вещь имеет две стороны – прямую и противоположную. Тот, кто не может преодолеть эту двойственность, никогда не сможет свести воедино противоречия и достичь всеобъемлющей проницательности. И наоборот: если в практике совершенствования дойти до подлинного прозрения, тогда и в телесном, и в духовном бытии переживешь явное преображение. Или, как сказал Будда, обретешь изначальную основу. Эта самодостаточная природа не рождена и не исчезает, не грязна и не чиста, не увеличивается и не уменьшается. Сколько ее ни накапливай, ее не будет много. Если не заботиться о ней, она не оскудеет. А если будешь отрицать ее или стремиться к ней, будешь ее пленником. Ее трудно отбросить и трудно удерживать. Вот почему мы должны со всем усердием совершенствоваться. Поэтому Шестой патриарх сказал: для внезапного прозрения требуется постепенное совершенствование. Когда прозрение пережито, нужно еще смотреть, насколько усердно ты занимаешься.
Итак, нужно понять одну истину: в занятии боевым искусством нельзя следовать общеизвестной схеме, согласно которой сначала нужно переплавить эссенцию в ци, потом переплавить ци в дух и наконец вернуть дух в пустоту. Эссенция, ци и дух составляют одно, и они нераздельны. Нужно только осознать истину возвращения духа в пустоту и заниматься согласно правилам, и тогда посленебесное в тебе будет постепенно убывать, а прежденебесное все больше проявляться. Чем больше ты очистишься от посленебесного сознания, тем сильнее в тебе будет прежденебесное начало, тем выше будет твое боевое мастерство.
Остается один вопрос: как заниматься? Применительно к боевым искусствам, независимо от того, практикуете ли вы столбовое стояние или исполняете нормативные фигуры, нужно заниматься по правилам. Только так можно от посленебесного существования постепенно вернуться к состоянию прежденебесному и восстановить присущие ему способности, которые заложены еще до рождения. Здесь первый шаг состоит в том, чтобы обрести правильное понимание, а смысл этого понимания в том, чтобы досконально представлять себе, как надо преобразить свою жизнь или, другими словами, как устранить укоренившиеся в сознании привычки посленебесного мышления. Кто хочет восстановить прежденебесное сознание, должен устранить в себе сознание посленебесное. Буддисты называют это «переворотом знания, ведущим к мудрости», или «прозрением сердца, постижением природы». У того, кто воистину осуществит такой переворот, тело тоже преобразится. Ван Сянчжай говорил: «Польза от ума – в умении пользоваться жизнью». Когда изменится сам образ жизни, тогда заново обретенное тело будет влиять на сознание. Так сознание и тело будут находиться в благотворном для каждой стороны взаимодействии, и в результате в полной мере проявятся прежденебесные способности.
Если в теле не происходит явных изменений, значит, нет ясного понимания смысла занятий или даже сознание находится в плену заблуждений. Природа же упомянутых изменений выражается в том, что в процессе занятий тело становится все более мягким. Где предел его мягкости? Об этом говорится у Лао-цзы: «сосредоточь ци достигни высшей мягкости: можешь ли быть как младенец?» Это состояние уже нельзя превзойти. В ушу это называется «суставы расправлены, кости вытянуты». Такое состояние достигается большими и даже мучительными усилиями, и в каждом человеке проявляется по-своему, здесь я не буду подробно говорить об этом.
То, что называют преодолением посленебесного знания и обретением прежденебесных способностей, в психологическом плане означает прежде всего отсутствие взволнованности в мыслях или то, что обычно называется погружением в покой. Напомню, что в буддизме это называется изначальным состоянием. Изначально ты есть воплощенный покой, просто посленебесное сознание замутняет его. Изначальное доброе и реальное намерение превращается в посленебесное желание. В результате истинное становится ложным. Вот так действует посленебесное сознание, и результаты его деятельности очень трудно развеять сразу. Допустим, я уже знаю, где кроется ошибка и сейчас начну действовать в правильном направлении. Почему же у меня опять не получается?
Давайте посмотрим, что говорит на этот счет Ван Сянчжай. В сочинениях школы Дачэнцюань Ван Сянчжай уподобляет человеческое тело плавильному тиглю, который способен все переплавить. Если в голову приходят суетные мысли, не оказывай сопротивления, в таком случае они не задержутся надолго и сами собой исчезнут. Ты здесь господин, а суетные мысли – гости: приходят ненадолго и быстро исчезают. Между приходом и уходом мыслей есть некая пустота, эта пустота и есть наш покой. Просто он проявляется в очень короткое мгновение и тотчас скрывается под покровом мыслей.
Что с этим делать? Конкретного метода решения этого вопроса не существует. Мы можем только позволять суетным мыслям болтаться в сознании, подобно грязи в воде. Если налить воду в стакан, эта муть сама собой осядет. Не нужно пытаться самому очистить воду. Только доставишь себе бесполезные хлопоты.
Конечно, об этом легко говорить, но очень трудно это сделать. Недаром Ван Сянчжай говорил: «Через тысячу лет наберется несколько человек, которые смогут знать мое Дао!»
Прежде я сказал, что проявление прежденебесных способностей в сознании – это отсутствие суетных мыслей или покой. Теперь же я хочу объявить всем, что пустота – тоже образ. Поскольку сущее и несущее – это проявление прежденебесного начала, а не его сущность, то многие, даже понимая, что все понятия имеют посленебесную природу, ошибочно полагают, что стоит только очистить сознание от суетных мыслей и сразу вернешься в прежденебесное состояние. О том же говорили многие учителя прошлого. Достаточно вспомнить: «Дао в основе – это несущее, в сердце только зияние пустоты» и т.д. Но, возможно, вопрос не столь прост, как кажется многим. Мудрецы прошлого имели основания говорить о «пустоте» и «несущем». Несущее, о котором они говорили, на самом деле не равнозначно несущему, которое составляет оппозицию сущему, а то, что пребывает между сущим и несущим, или, по-другому, пустота. И можно сказать, что это есть нечто сущее, которое пребывает между сущим и несущим. По правде говоря, это не есть ни сущее, ни несущее. Почему? Потому что, если мы назовем его чем-то сущим, то окажется, что оно никак не проявляется в нашем теле и вообще не имеет никаких свойств. А если мы сочтем его несущим, мы должны как-то объяснить тот факт, что оно непрерывно порождает в теле чудесные ощущения.
В то же время будем помнить, что человек вместе со всем сущим воплощает в себе Дао или, можно сказать, является его проявлением. Поскольку прежденебесное преломляется в посленебесное, в человеческом существовании есть два начала: прямое и обратное. Это относится и к духовному состоянию человека. И сущее, и несущее – проявления Дао, а само Дао не имеет ни формы, ни образа. Стремясь соединиться с Дао, мы не должны привязываться к внешним явлениям и соблазняться ими. Мы не должны радоваться тому, что нам нравится, и отвращаться от того, что доставляет нам неудобства. Нужно поверять все всеобщим мерилом и не поддаваться соблазну тех или иных частных критериев. Вот закон претворения Дао. Мы можем говорить лишь о том, как соединиться с Дао, а не о том, можем ли мы стать этим Дао, ибо это уже другой вопрос. Поэтому нижеследующая часть моего сообщения будет посвящена тому, что буддизм, даосизм и конфуцианство имеют общую основу с культивированием внутренней силы в ушу, но не представляют единого предмета исследования.
Продолжим анализ внутренних школ кулачного искусства, взяв в качестве путеводной нити суждения Ван Сянчжая о теории ушу. Г-жа Ван Юйфан в своих воспоминаниях о ее отце Ван Сянчжае написала, что школа Ицюань (Школа Воли) основывается на глубоких философских построениях, касающихся «согласного единства Человека и Неба», и понять ее можно только в свете ее утонченной теории и практики. Еще труднее достичь присущего ей уровня мастерства.
Каким же образом можно достичь состояния всеобъемлющего, пустотно-великого «не-я», которое соответствует «согласному единению Неба и Человека»? Единственный способ – тщательно и всесторонне изучить основополагающие принципы мироздания и человеческой жизни. Или, как говорил Ван Сянчжай, положить за основу принцип устройства вселенной. Что же это за принцип?
Это не что иное как упомянутое выше единое ци прежденебесного бытия, каковое есть источник движения в мире и в человеке. Выше уже говорилось, что Путь Неба – это Путь человека, Небо и Человек имеют общий принцип. Ван Сянчжай говорил о принципах мироздания и человеческой жизни, а не принципах человеческого общества или природного мира. Речь идет о принципе, из которого исходит согласное единство Неба и Человека. Очевидно, что разумность Дао заключена в совместном порождении Неба, Земли и Человека, ибо все они выходят из единого ци прежденебесного бытия. Поэтому законы Дао – это общие законы Неба, Земли и Человека. Как же достичь состояния всеобъемлющего пустотного не-я?
Древние говорили о едином ци прежденебесного бытия в таких словах: бескрайнее как Небо и Земля, полное как Великое Хранилище; расширяясь, обнимает Шесть полюсов, сжимаясь, скрывается в тончайшем; так велик, что не имеет ничего вовне себя, и так мал, что не имеет ничего внутри себя; заполняет все пространство между Небом и Землей.
Смысл занятий кулачным искусством состоит в том, чтобы установить связь между единым ци прежденебесного бытия внутри себя и в природном мире. А ключ к установлению этой связи дает полный переворот посленебесного сознания. Чем более полон этот переворот, тем полнее мы можем использовать потенциал природы вещей. На этом уровне занятие боевым искусством позволяет нам постепенно преодолевать свое индивидуальное «я». Тогда мы обретаем способность малым одолеть большое, слабостью победить силу. Секрет успешных занятий в традиционных внутренних школах ушу заключается вовсе не в физических кондициях тела. Сунь Лутан говорил: «Если владеешь ци, можешь заниматься, врожденная сила не может заслонить собой умение». Вот почему в занятиях ушу нужно прежде всего взращивать внутреннее совершенство (дэ). Древнее изречение гласит: «Глубинное совершенство вмещает в себя других». Наша польза в жизни определяется прежде всего тем, насколько мы способны достичь состояния не-я. Итак, тот, кто не смог изменить свое посленебесное сознание, не сможет раскрыть прежденебесные способности своего тела. А тот, кто не смог этого достичь, в своих занятиях кардинально расходится с принципами внутренних школ. Ибо посленебесное бытие не дает возможности быть причастным природе вещей и тем более воплотить в себе всеобъемлющую полноту существования.
Ван Сянчжай подчеркивал, что в занятиях ушу и в боевых схватках тело должно удерживать сбалансированную целостность, ни на волосок не отклоняться в сторону. Если целостность хотя бы в малой степени утрачена, сила тоже рассеется. Порок «двойного веса» относится не только к ногам. В отношении головы, рук, плеч, локтей, колен, бедер и даже всех суставов тоже существует различие между одинарным и двойным весом, расслаблением и напряжением, пустым и наполненным, легким и тяжелым. Нынешние же любители кулачного искусства идут от частного «двойного веса» к абсолютному, а от абсолютного к неисправимой жесткости.
Каким образом это получается? Дело в том, что каждая часть тела имеет, так сказать, свой маневр. Хотя все они связаны между собой, но в движениях тела трудно добиться того, чтобы «в каждом движении не было ничего, что бы не двигалось». Пока это состояние остается недоступным, лучше двигаться как можно меньше. Нужно понимать, что даже в малейшем движении возникает различие между одинарным и двойным весом, расслаблением и напряжением, пустотой и наполненностью, легкостью и тяжестью. Если нет веса в одной стороне, значит, будет двойной вес. Внешняя форма тела подавляет его внутреннюю цельность, физическая сила должна выйти за его пределы. В этом нет никакого сомнения. Причина в том, что нельзя удержать целостность. В данном случае речь идет о целостности и тела, и духа, причем дух находится в определенном единстве с окружающим миром. А избавиться от пороков «двойного веса» и привязанности к внешним формам можно, лишь достигнув устойчивой гармонии духа, тела, воли, ци и физической силы.
Учтите, что единство здесь не имеет отношения к самотождественности формы. Ведь дух, тело, ци и физическая сила изначально находятся в единстве. Все они относятся к составу тела. Другими словами, прежденебесное единое ци проявляется в посленебесном теле. Чтобы добиться желанной целостности, нужно только позволить прежденебесным способностям действовать свободно. Тогда все части тела будут как бы «пронизаны одной нитью» и находиться в согласии между собой, что соответствует прежденебесному состоянию. Затем можно постепенно развивать связь с внешним миром, чтобы прежденебесное единое ци свободно сообщалось с окружающей средой. Итак, от целостности тела нужно идти к единству внутреннего и внешнего в жизни. Вот так вызревает состояние, когда «в каждом движении нет ничего, что бы не двигалось».
Ван Сянчжай говорил, что после сорока с лишним лет занятий, он осознал, что всякая сила рождается в расширении хаотического, пустотного «не-я». Однако само это расширение хаоса должно исходить из постепенного овладения того, что является «мельчайшим разрывом» в опыте. Здесь «мельчайшее» не относится к форме. В повседневной жизни и деятельности мы часто переживаем опыт превращения, смены перспективы, и только так можем осознать противостояние с внешним миром. Например, в ходе занятий у нас могут появляться разные мучительные ощущения, но по мере углубления мастерства эти ощущения проходят. Но самым трудным остается все-таки изменение сознания. Например, когда вы находитесь в покое, другие могут доставлять вам беспокойство. Люди вообще любят перекладывать свои промахи и ошибки на других. На самом деле в ошибке виноваты не другие, а мы сами, точнее, наше сознание, в котором еще сохраняются сильные эгоистические наклонности. Как раз поэтому нам кажется, что другие все время мешают нам. Вот почему древние говорили, что нужно хранить покой на рыночной площади. Рынок здесь означает не место бойкого торга, а диктат дурных намерений, а на каждого он воздействует по-разному. Тут надо смотреть, насколько мы способны в такой обстановке хранить душевный покой. Пусть каждый тщательно всмотрится в свое сознание и проверит: какую недобрую мысль в себе искоренить труднее всего. Это и будет наиболее крепко засевшая в сознании мысль. Вот здесь и пребывает «мельчайшая заноза» в нашем опыте. Ее следует опасаться больше всего. Если ее не вырвать, никогда не достигнешь того, что Лао-цзы называл «царством недеяния, где все течет, не ведая преград». Ван Сянчжай говорил, что у учителя Го Юньшэна сердечный ум был предельно пуст, а живот предельно наполнен. Таким образом, занятие кулачным искусством есть, в сущности, совершенствование сознания. Когда мы достигаем покоя сердца, мы не только можем убрать в сознании все заусеницы, но и свободно владеть всеми видами силы. Даосы говорили по этому поводу: из ничего рождается нечто, ничего не делай и не будет ничего несделанного.
Существует много обозначений действия силы, например: треугольник, движение по спирали, устойчивость в центрированности, следование природе, рычаг, вращение и проч. Но в действии о них нельзя говорить по отдельности, и тем более невозможно по отдельности их тренировать. Это как человеческое тело: если смотреть на него со стороны, в нем есть верх и низ, правое и левое, перед и зад. Но все это можно мгновенно соединить в одно в прежденебесном начале, ибо всякая сила есть выражение нашего первозданного единства в прежденебесном едином ци. Когда же мы говорим о них порознь, мы рассуждаем в механистических категориях внешних тел, а не с точки зрения духовного смысла кулачного искусства.
Между тем в теории кулачного искусства есть мнение, что всякая сила есть смешение движения мышц и действия духа, который «заимствует» образы. Что означает это «заимствование»? На самом деле это не что иное как раскрытие в нашем опыте прежденебесного начала, и оно раскрывает перед нашим внутренним взглядом бескрайний простор. Поскольку все ощущения проходят через головной мозг, его называют «духом», а мысленные образы происходят не от мышления. В свою очередь все ощущения проходят через фильтр сознания и потому имеют вид мысленных проекций. Поэтому их часто называют «фиктивными мыслями». Если попытаться выразить в словах образы, рождающиеся из прежденебесного состояния, то независимо от наших описаний мы всегда будем иметь образ отсутствия, пробела. Ведь смысл, выраженный в словах, заключен в тесные границы. Нам всегда не хватает слов, когда мы говорим о Дао, охватывающем все явления мира. Поэтому многие люди позднейших времен попали в ловушку словесных описаний. Они приняли эти «заимствованные образы» за понятия, – в сущности, иллюзии –, которыми оперирует посленебесный ум и недостаточно учли то, что Ван Сянчжай говорит о природе духа, не вдумались в бесценные слова о пустоте и иллюзиях.
Я уже много говорил о том, как избавиться от посленебесного сознания. Наверняка найдется кто-нибудь, кто спросит: если смысл занятия кулачным искусством состоит в переходе от посленебесного состояния к прежденебесному, то почему Ван Сянчжай называл свою школу «кулак воли»?
Ван Сянчжай говорил: воля – это действие сердца, а чтобы достичь этой воли, нужно, чтобы сознание проницало все тело. Очевидно, что Ван Сянчжай относил упоминаемую им волю к посленебесному состоянию. Не противоречит ли это теории самого Ван Сянчжая? Но Ван Сянчжай говорил еще и о том, что движения тела можно разделить на два вида: движения, которые согласуются с волей и которые с волей не согласуются. Первые благотворны, вторые бесполезны. Движения, согласующиеся с волей, в свою очередь можно разделить на два вида: произвольные и спонтанные. Их общая основа – единство тела и сознания (сердца) и согласие с необходимостью, т.е. разумность. Различие между ними заключается в том, что первые совершенно сознательны и управляемы волей, тогда как вторые не несут в себе сознательности, но полностью непроизвольны и вместе с тем согласуются с волей. Вот это Ван Сянчжай и называл инстинктом. Го Юньшэн говорил, что там, где есть формы и воление, все – иллюзия. В инстинктивном же движении отсутствие самосознания позволяет «узреть чудесное».
Тот, кто хочет достичь этого состояния, должен прежде понять природу воли. Выше уже говорилось, что воля – это посленебесное знание человеческого сознания. От знания воли можно прийти к обретению воли, а от обретения воли приходим к длению воли. Наконец, мы можем превзойти дление воли, и воля будет как бы сама длиться. Каков же смысл этого состояния: не знать, как длится воля, а воля длится сама?
Как писал Ван Сянчжай в «Новом рассуждении о кулачном искусстве», общая болезнь обучающихся кулачному искусству заключается в том, что все хотят быстрого результата. Такое желание – разновидность алчности. Если от него не избавиться, сознание поглотит силу. Это главная причина паралича тела и духа в практике кулачного боя. Поэтому первостепенная задача состоит в том, чтобы не дать сознанию использовать силу. А средством достижения этой цели как раз и является дление воли, которое позволяет проверять себя и пресекать ошибочные поползновения. Каждое движение рождает осознание, а осознание рождает превращение. По прошествии времени так можно вернуться к таковости существования (цзы жань), когда тело как будто не применяет силу. Тогда сила ци наполняет все тело и в соответствии с переменами обстановки раскрывается вовне. Она действует с безупречной точностью, устраняются корни желаний и мастерство кулачного боя обретает духовное измерение.
Итак, единственное требование к занимающимся кулачным искусством, сводится к тому, чтобы держать волю и проверять себя, а отказаться нужно от попыток использовать тело и дух. Не следует думать, что достаточно просто расслабиться телом. Многие занимающиеся внутренними школами ушу переполнены желаниями, их посленебесная воля слишком сильна. Поэтому Ван Сянчжай настаивал на том, чтобы применять только волю, чтобы учащийся мог в полной мере задействовать потенциал мозга. Когда мы во время занятий усердно бдим свое состояние, не нужно загрязнять себя посленебесным сознанием, надо быть свободным от посленебесных понятий и вернуть себе изначальную природу прежденебесных способностей. Это даосы называли «заимствовать иллюзию, чтобы взрастить подлинное», а буддисты называли это «иллюзией обуздывать иллюзии».
Сказав о применении воли, посмотрим, что Ван Сянчжай говорил о проверке силы. Проверка силы, по Ван Сянчжаю, требует полного внутреннего равновесия, одухотворенности всех членов тела, умения полностью положиться на естественность движений, так что движения тела не имеют никаких затруднений. Каждому движению отзывается все тело, верх и низ, правое и левое, переднее и заднее охвачены сознанием и не теряются. Движения должны быть медленными, и нельзя пытаться распоряжаться силой, ибо это лишает нас естественности. Тогда сила станет односторонней и будет служить произвольным ударам. В таком случае изначально присущая телу сила хаотической цельности не сможет вырваться во внешний мир.
Таковы требования к отслеживанию своего состояния. Нетрудно видеть, что у них только одна цель: позволить прежденебесному единому ци свободно изливаться вовне. Это возможно только в том случае, если посленебесное тело претерпит кардинальные изменения, т.е. появится возможность совместить движения физического тела с действием прежденебесного ци внутри него. Если такое совмещение еще не достигнуто, значит, преображение физического тела еще не завершено, и ты все еще пребываешь в посленебесном состоянии, а именно: сохраняется «двойной вес», физическая форма заслоняет и подавляет внутренний опыт тела. Только когда благодатные преобразования посленебесного тела будут завершены, прежденебесное ци само выйдет наружу как вода вытекает из переполненного сосуда. Недаром Ван Сянчжай сравнивал тело с пустым карманом. В традиции тайцзицюань говорится, что все тело пронизано пустотой, и в нем нигде нет застоя. И у буддистов есть изречение: «пустое, но одухотворенное, пустое, но творит чудесное действие». Это относится к благотворному преображению посленебесного тела.
После того как прежденебесное ци выйдет вовне, во время занятия появляется ощущение, что ты находишься в воде. И чем больше преображается посленебесное тело, тем глубже становится связь с природным миром. Но нужно помнить, что прежденебесное ци не имеет свойств, и возникающие во время занятия ощущения тонкого и толстого, крупного и мелкого относятся к посленебесному существованию.
Незавершенность преображения – это, конечно, условное понятие. Речь идет о том, что вершина мастерства еще не достигнута. Прогресс здесь возможен только благодаря духовному совершенствованию. Поэтому во время занятий нужно обязательно со всей тщательностью применять волю и следить за собой. Если есть, значит есть. Если нет, значит нет. Ни в коем случае нельзя действовать нарочито и с усилием. Столбовое стояние как раз позволяет занимающемуся в покое соединяться с прежденебесным началом. А испытание силы позволяет ему проверить, может ли его тело постоянно быть в единстве с прежденебесным началом. Поэтому столбовое стояние закладывает основу для занятий. Если в покое не удается соединиться с прежденебесным, то и от движений, конечно, не будет никакого проку. Итак, и в движении, и в покое нужно добиваться слияния прежденебесного и посленебесного. Ван Сянчжай называл это возвращением силы к Единому. Такова же цель состязательности в ушу.
Как было сказано выше, эффект выхода прежденебесного единого ци вовне проявляется в ощущении, что ты находишься в воде. Ван Сянчжай называл это «плаванием в воздухе». Как всем известно, в воде мы кажемся себе более легкими, хотя наш вес остается неизменным. Когда прежденебесное ци соединяется с природным миром вокруг, в нас тоже появляется ощущение необычайной легкости. Только так можно постепенно устранить порок одностороннего или двойного веса. И чем прочнее наше единение с миром, тем более легкими мы кажемся себе.
Все знают о силе земного тяготения, которая действует на все предметы. Между тем в результате правильных занятий, которые позволяют прежденебесному ци заполнить тело и изливаться вовне, появляется способность как бы проникать внутрь вещей. Так получается оттого, что все вещи, хотя они имеют разную форму и названия, являются порождением прежденебесного ци и все несут его в себе. Поэтому древние говорили: «Вникай в вещи, достигай согласия».. В «Великом учении» сказано: «Сердце внутри, а истина мироустроения повсюду вокруг». Вещи пребывают вовне, а принцип вещей обретается в сердце. У Лао-цзы сказано: «Выходят вместе, а именуются по-разному. Вместе зовутся сокровенным. В сокровенности есть еще сокровенное: вот врата всех чудес». Поэтому, когда проверяешь силу, достаточно замедлить движения, и тотчас появляется сопутствующая сила. Это и есть проявление связи прежденебесного ци внутри и вовне нас, Сила эта имеет одинаковую природу, но действует на манер резонанса. Ощутить его можно, только достигнув состояния, когда «в теле нет преград, все тело пронизано пустотой». В противном случае мы будем привязаны к односторонним представлениям и станем пленниками иллюзий.
Итак, при правильных занятиях кулачным искусством благодаря преемственности прежденебесного ци в теле и в природном мире вырабатывается особая сила, имеющая резонансную природу. Эта сила резонанса рождается в нас спонтанно благодаря развитию прежденебесных задатков нашего тела, и она не нуждается в руководстве головного мозга. В рукопашной схватке она дает эффект мгновенного выброса силы при контакте: так сказать, не знаешь как, а все делается правильно, не знаешь куда, а приходишь куда надо. Это инстинктивная сила самой жизни, действующая в соприкосновении. Чем тщательнее артикулировано ощущение прежденебесной способности, тем мельче, неприметнее движения мастера в схватке. В конце концов малейшее движение или даже видимая неподвижность дают наибольший эффект. Поэтому Ван Сянчжай говорил: маленькое движение лучше большого, а отсутствие движения лучше малого движения.
Когда в своих занятиях мы достигаем состояния отсутствия преград в теле и пронизанности тела пустотой, мы оказываемся в положении того, кто, как говорится в теории кулачного искусства, в перекрестии сил ищет принцип жизни. Исследуя рождающуюся в нас силу, мы можем понять, что она всегда исходит из одной точки и распространяется во все стороны. Только так сила не будет иметь определенного крена, тело не сможет заслонить собой внутренний опыт, и сила не сможет утратить равновесие. В конечном счете нет ни одного места в теле, где не было бы сопряжения верха и низа, правого и левого, переднего и заднего – всех бесчисленных точек мирового резонанса как фокусов мирового круговорота внутри тела и вне него. От такого присутствия силы соперник не может уклониться. Ван Сянчжай называл эту точку хаотической завершенностью по сфере или возвращением силы к единому. Это можно назвать «обретением центра круга, что позволяет откликаться всему без конца». Теперь нетрудно понять, почему Ван Сянчжай говорил: «Без усердных занятий научиться правильному удару нелегко. Поэтому нужно тщательно исследовать природу удара. А всякие внешние удары – это гунфу низшего разряда. Умному человеку тренировать их нет смысла».
В школах внутреннего ушу – Тайцзицюань, Багуачжан, Синъицюань – путем разумной тренировки посленебесным телом подкрепляют прежденебесное изначальное ци, восстанавливают изначально присущую телу силу. Что такое разумная тренировка? Как прийти к пониманию истины разумного? Выше уже говорилось, что Небесный путь есть не что иное как путь человеческий, у Неба и человека – одна истина. Как говорится, в ци нет двух ци, в истине нет двух истин. В занятиях нужно следовать одной истине: все вещи рождаются из прежденебесного единого ци, а мы должны изменить посленебесное сознание так, чтобы оно соответствовало природе прежденебесного начала и в результате привести то и другое к единству.
В традиции Синъицюань имеются 5 форм и 12 образов, в Багуачжан есть 64 приема, в Тайцзицюань есть школы Чэнь, Ян, Сунь, два стиля У. Но независимо от школы, внешняя форма несущественна. Важен принцип возвращения посленебесного существования в прежденебесное, и на нем выстроена вся практика всех трех школ ушу.
Известно, что 12 образов Синъицюань соответствуют 12-ти видам животных. Эти 12 животных порождены Небом и Землей, а Небо, Земля и вся тьма вещей происходят из прежденебесного единого ци. Хотя облик и названия этих животных различны, но они имеют общий исток. Истина присутствует всюду. Древние говорили: «Искренен внутри и имеет правильную форму вовне». Искренность – это путь высшей искренности, его можно достичь, лишь стяжав пустотное не-я. Только тогда можно соотнести эти виды животных со всеми существами в мире и постичь истину Неба-Земли и всех вещей.
Но что нужно делать конкретно? Лучше всего выработать правильный способ занятий: первым делом не применять физическую силу, в сердце блюсти пустоту и не иметь желаний, тщательно следить за своими движениями, чтобы они не противоречили принципам кулачного искусства. К примеру, делая какое-то движение, надо сознавать, где ты жёсток и напряжен, где недостаточно расслаблен, достигнуто ли соответствие между локтями и коленями, плечами и бедрами, ладонями и ступнями. Поэтому движения должны быть медленными и плавными, чтобы было удобно наблюдать за собой и так проверять себя. В таком случае со временем научишься независимо от скорости движений быть расслабленным, удерживать центрированность и не прерывать действие ци. На этой стадии самое важное – не применять физическую силу. Если использовать эту силу, сознание будет напряжено, и все твои действия будут противоречить принципам «внутренних школ». А в результате не сможешь стать мастером ни внутренней, ни внешней школы, и вся твоя техника не будет иметь никакого значения.
Наверняка найдется человек, который спросит: Го Юньшэн говорил о «выявлении силы», «сокрытии силы» и «превращении силы», а вы говорите, что «выявление силы» нельзя тренировать с применением силы. Как с этим быть? Теория трех видов силы у Го Юаньшэна на самом деле призвана указать, что в Синъицюань, как и в других внутренних школах, есть три разных явления внутренней силы, и она вовсе не оправдывает применение силы в тренировке.
Почтенный Го утверждал, что проявление силы-цзинь – это путь закалки семени ради его превращения в ци. Если прежденебесное ци не согласуется с посленебесным, тело не будет крепким, и тогда требуется такая практика. Вообще-то природа людей от рождения добра, и тело их крепко, корень прочен, ибо они несут в себе прежденебесное начало. Впоследствии открывается знание и закрываются духовные отверстия, появляется разлад между прежденебесным и посленебесным началами в теле, Инь и Ян не сходятся, и действует только посленебесное кровяное ци. В результате кровяное ци усиливается, а правильное ци слабеет, так что мышцы и кости утрачивают первоначальную упругость. Напротив, практика выявления силы и изменения костей позволяет собрать внутри беспорядочно разбросанное ци, добиться согласования верха и низа, рук и ног, чтобы внутреннее и внешнее стали одним. На этом гунфу выявления силы-цзинь достигает завершения. Здесь, можно сказать, все шесть видов силы Ян полностью чисты, и тело прочно. А речь идет, по сути, о возвращении посленебесного начала в прежденебесное. Именно поэтому я начал третью часть с разговора о том, как совмещаются прежденебесный и посленебесный порядки расположения триграмм. Так можно понять, как люди выпадают из прежденебесного порядка в посленебесный и как, применяя последовательное и обратное движение мировых сил, вернуться из посленебесного существования в прежденебесное.
Таким образом, практика Синъицюань есть научение тела посредством столбового стояния способности вслушиваться в сердечные помыслы. Эти сердечные помыслы не имеют отношения к посленебесным желаниям, а представляют собой подлинную волю прежденебесного бытия. Цель же следования подлинной воле состоит в том, чтобы устранить грубую силу посленебесного бытия и душевные страсти и через кропотливые длительные занятия в конце концов достичь полной слаженности тела и подлинной воли прежденебесного бытия, единства внутреннего и внешнего в хаотической цельности. Тогда станет возможным единение прежденебесного и посленебесного бытия.
Но надо сказать, что сделать даже первый шаг нелегко. На этапе раскрытия силы ученик должен раскрыть все суставы теля, ибо только так можно достичь безукоризненной точности всех движений, а испускание силы будет уравновешенным и цельным. Самое важное здесь – положение копчика и бедер. Я уже говорил в первой части, что здесь – корень всего тела: если этот корень не будет раскрыт, не будет единства в теле, и силы будет исходить не из всего тела, а лишь из его части. В таком случае сила не сможет подниматься из ступней, проходить через бедра, таз, плечи и достигать пальцев. Еще один большой порок заключается в жесткой конфронтации с партнером.
Поединки в ушу – это не что иное как столкновение сил. Тот, у кого силы больше, имеет преимущество. Однако можно, используя быстро меняющуюся ситуацию в схватках, успешно противостоять даже очень большой силе. В поединках всегда бывает так, что один нападает, а другой отступает и, используя вес тела, а также искусно меняя скорость движения, добивается победы. Правильные движения – очень важный фактор успеха в схватке. Ван Сянчжай называл такой тип поединка противоборством. Ибо здесь необходимым условием удара является перемещение в пространстве. А на самом деле речь идет об отдельных движениях тела. Другими словами, в теле нет единства.
Но внутренние школы ушу в Китае имеют одну важную особенность. В их практике все члены тела должны быть как бы пронизаны, скреплены одной нитью. Это имеет две цели: во-первых, быть неуязвимым для внешней силы и, во-вторых, не держаться за уходящую силу. Вот причина, по которой внутренние школы делают бессмысленным противоборство на уровне физической силы. Оттого же всякое напряжение и конфронтация в поединке ведут борца к поражению. Ведь он делает уязвимыми все части тела, которые не вовлечены в противоборство.
Что означает правило «приходящую силу не принимай, уходящей силе не препятствуй»? Как уже было сказано, овладевший этим уровнем гунфу боец в поединке обязательно должен владеть инициативой и упреждать удары противника. В поединке нужно первым делом защищать от ударов грудь и голову. Чтобы отразить удары противника, направленные в грудь и голову, я должен предельно сконцентрироваться и притом ясно сознавать срединную линию в теле противника, создать у него ощущение, что готов вложить все силы в один удар, заставить его ответить на этот вызов. Как только противник приготовился нанести удар, его центр тяжести явно смещается вперед, и это как раз то, что мне нужно. В месте контакта сила противника проходит через мою руку и спину до самого копчика и как бы растворяется (нейтрализуется) благодаря едва заметному вращению копчика. Одновременно в моем теле сила поднимается от ступней к рукам и сходит с кончиков пальцев, а направлена она точно в центр противника. Это лишает противника равновесия и, как принято говорить, отрывает его от корня. Конечно, эти движения имеют духовное измерение, и нужно обладать, по крайней мере, не меньшей силой духа, чем противник, в противном случае он воспользуется твоей слабостью. Ван Сянчжай говорил, что думать нужно не о телесной форме, а о силе духа. Но независимо от телесного и духовного состояния, нужно усердно заниматься каждый день и притом без физического напряжения – только так можно достичь результата.
Тайцзицюань происходит из превращений Инь и Ян. Но его суть заключена в принципе «оставить себя, следовать другому». В предании школы говорится: «Если действуешь сам, будешь косным. Если следуешь другому, будешь живым». У Лао-цзы сказано: «Если хочешь отнять, прежде нужно дать». Но чтобы уметь следовать другому, нужно прежде научиться быть целостным, чтобы в движении согласованно двигались все части тела. Если хотя бы в одном месте этой координации не будет, все тело пребудет в разладе. Поэтому во время занятия нужно постоянно следить за координацией тела и немедленно исправлять ошибки. Добившись безупречной цельности движений, обретаешь способность в поединке мгновенно определять силу противника и всегда действовать безупречно. Тогда я могу сделать так, что противник при малейшем выпаде тотчас теряет устойчивость, а я могу, воспользовавшись этим, стремительно нападать. Я могу, переняв его же силу, заставить его потерять равновесие. Но, повторяю, для этого необходимо правильно заниматься, чтобы посленебесное тело вернулось в прежденебесное состояние, и я смог бы войти в пустоту и небытие. Только так можно обрести утонченную истину Тайцзицюань.
Из высказываний учителя:
Традиционное ушу – самый зрелый плод нескольких тысяч лет развития китайской цивилизации. Его изучение – великая задача нашей духовной жизни.
В занятиях учитель и ученик должны иметь сердечную приязнь. Учитель должен заботиться о том, чтобы ученик проник во все тонкости учения, и терпеливо разъяснять секреты мастерства. Только так по прошествии многих лет можно воспитать несколько хороших учеников. Поэтому раньше учитель был ученику как родной отец.
Сейчас другие времена. Темп жизни ускорился, и все хотят быстро овладеть тем или иным искусством. Это вызвало кризис традиционных искусств, ибо они, в отличие от современных наук, не рассчитаны на массовые занятия по заранее составленным программам и тем более быстрое достижение мастерства. Ведь каждый ученик учится по-своему, и учитель обучает каждого сообразно его способностям.
Нынче внутренние школы переживают трудные времена, поскольку многие называющие себя учителями этих школ действуют вопреки их принципам. Если не найдутся люди, стремящиеся любой ценой переломить существующую тенденцию, наши дети и внуки, возможно, будут знать о гунфу только из книг и кинофильмов.
В моей семье из поколения в поколение не передавали боевое искусство чужакам. И теперь искусство и знания нынешних людей в сравнении с предками – как одна волосинка от девяти быков. Если и дальше следовать правилам предков, боюсь, ничего хорошего не получится. Думаю, лучше не взирать равнодушно на происходящее вокруг, а дарить людям настоящую радость, любить их. Это расходится с заветами предков, но, полагаю, традиционное ушу не должно быть собственностью отдельных людей. Ведь это утонченная часть китайской культуры, и она принадлежит всему человечеству. Если мы сможем вдохнуть в нее новую жизнь, наши предки наверняка были бы этому рады.
Если правильно заниматься согласно заветам внутренних школ, то даже получаса в день будет достаточно для того, чтобы обрести здоровье и долголетие. Печально, что сегодня многие любители ушу не думают о Дао, и поэтому результаты их занятий ничтожны. Сказанное здесь – это только первые подступåы к истине ушу. Мы должны идти дальше и научиться общению в покое сердца. Это поможет каждому идти верной дорогой в занятиях ушу. Но только вместе мы сможем сохранить драгоценное наследие традиционных боевых искусств.
Примечания
[1] Санскр. асравакшайя-джняна: высшее из шести видов духовного постижения Будды в буддизме Махаяны.
[1] Названия высоких ступеней духовного совершенства в даосизме. Первое в практике женщин соответствует прекращению менструального цикла.
[1] Нань Хуайцзинь – современный знаток духовных практик. Жил на Тайване и в Гонконге.
[1] Ли Лонэн – знаменитый мастер школы Синъицюань, живший в 18 в.
[1] Сунь Лутан – известный мастер всех трех «внутренних школ» ушу.
[1] Ван Чунъян (12 в.) – основоположник школы Лунмэнь в даосизме.
[1] Дао-Дэ цзин, гл. 2.
[1] Столбовое стояние (чжань чжуан) – разновидность медитации в стоячем положении, одно из базовых упражнений внутренних школ».
[1] Упражнение в школе Ван Сянчжая, позволяющее определить уровень мастерства.
[1] В буддизме речь об истине уподобляется разговору о луне через указание на ее отражение в воде.
[1] Дао-Дэ цзин, гл. 10.
[1] Из древнего комментария «Сицычжуань» к Книге Перемен.
[1] Совет держать голову пустой, а живот наполненным восходит к Лао-цзы. См. Дао-Дэ цзин, гл. 3.
[1 ]Состояние духовного бодрствования, свойственное медитативной практике.
[1] Конфуцианский трактат «Чжун юн» («Центрированность в обыденном»).
[1] Дао-Дэ цзин, гл. 1.
[1] «Чжуан-цзы», гл. 2.[1]Дао-Дэ цзин, гл. 36.
