Еще о политике аффекта Брайена Массуми
Продолжаю исследовать концепцию аффекта у Брайена Массуми. Наиболее привлекательна в ней по-новому мыслимая связка опыта и политики, в которой постулируется некая первозданная, существующая только в действии, доступная только «на лету» социальность: столь же не-мыслимая, сколь и неизбежная. Эта концепция отрицает субъектность индивида и его «интересы», выраженные в рациональных расчетах и моральных императивах. Фиксированные интересы и цели, согласно Массуми, не могут быть предметом политики. Интерес или забота здесь, как в «метафизике процесса» Уайтхеда, принципиально не субъективны; они принадлежат отношениям между вещами, ничейной и вездесущей между-бытности всего, границе ментального и физического, одним словом – области онтогенеза, становления, где нет сущностей, а есть только векторы действия, потенции, моменты превращения, переход всего сущего в иное.
Естественно, становление само существует, дает-ся в своем инобытии, в конечном счете – как метафора себя, свое подобие. Дублируя, воспроизводя себя, оно обеспечивает свою вечнопреемственность. Самое действие здесь разворачивается, как принято в китайской мысли, под знаком «как». Здесь все дается в своем подобии – ничему не тождественном, ни от чего не отличном. Здесь каждый «сидит как сидит, идет как идет…». Абсолютная неподвижность как раз обеспечивается состоянием «так, как»: 如如. Мир пребывает в зеркале: в нем ничто не реально и ничто не отличается от реальности. Вот тайна бесконечной действенности ритуала как действия, утверждающего вездесущее и вечное подобие реальности себе, преподобие всего и притом неизменно подобающее, т.е. по сути, вершины социальности. Оттого же целостность мира удостоверяется его непрерывным рассеиванием. В этой цепной реакции бытия высвобождается безмерная и бездонная мощь первозданного хаоса или, по Массуми, сверх-бытия вещей:
«На человеческом уровне политики и этики, – говорит Массуми, – забота относится к разложению (de-composition) потенциалов ради явления сверх-бытия индивидов». Последнее составляет природу подлинной коллективности.
Здесь Массуми обращается к понятию «трансиндивидуального» у Ж. Симондона:
«Политика – это скорее трансиндивидуальная модуляция полей отношения, нежели репрезентация субъективной точки зрения или личного интереса. Интерес – вообще неподходящий здесь термин…». Вместо интереса Массуми предлагает вести речь о ценности, которая воплощает «жизненный аффект», «схождение тенденций в становящейся фигуре», и выступает аттрактором назревающих событий. Эта ценность по природе онтогенетическая, а трансиндивидуальная общность связывает вещи в отношениях по своему характеру «надчисловых» (supernumerary). Другими словами, онтогенетическая социальность относится к спекуляциям социологии индивидов примерно как алгебра к арифметике или алгоритм к ритму.
Кажется, этот онтогенетический порядок бытия (напомню: сущностно социальный) имеет некоторое сходство с загадочным мотивом «небесного порядка», «небесного равновесия» у Чжуан-цзы, где все сходится со всем в чистом качествовании жизни, в самом ее зерне: в фактуре материала, тембре голоса, тоне цвета. Качество неотделимо от вещественности бытия, но в своем пределе теряет вещественные атрибуты, дематериализуется. Так душа относится к телу. Неразличение пустоты и вещей в Китае называли «чудесным» или «утонченным» (мяо).
То, что Массуми понимает под «онтогенетической» ценностью, весьма близко центральному для даосской мысли понятию «импульса», «семени» событий (цзи). Причастность к этой силе превращений дает способность «привечать» (дай) или предвосхищать, «пособлять» (шунь, фу) судьбе всех вещей. Предвосхищать события и давать всему быть, пребывая в со-бытийности или, по-другому, совместности всего сущего – превосходный и даже единственный способ освободить социум от розни и противоборства, на которые его обрекает «политика интересов».
И в заключение – красивый пассаж о свободе, которым заканчивается книга «Политика аффекта»:
«Общепринятые представления о свободе определяют ее как ментальный акт индивидуального психологического субъекта или не имеющее условий решение индивидуальной воли. Это отрывает ее от тела. Но решений без условий не бывает. И не существует индивида вне его трансиндивидуального становления. Понятие индивидуальной воли бесплодно. Оно утверждает вакуум субъективной рефлексии, в котором воля действует в гордой изоляции, ничем не связанная и не обусловленная. Это не свобода. Это фикция. Континуум природы-культуры не знает вакуума. Свобода не является собственностью субъекта. Не существует чистой способности решения вне необходимости. Свобода – это достижение, которое достигается в силу необходимости. Она не осуществляется, а творится посредством модуляции сдержек. Ее творение ситуационно. Ситуации событийны. А события свершаются в связях. Субъекты не решают в вакууме. События решают, в гуще отношений. Свобода относится не к индивиду, а к процессу. Она не лишена физического аспекта, но знаменует триумф ментальности, как способность превзойти данность и творить новое. Не чурайтесь своей свободы (Do not protest your freedom.) Творите неожиданное. Обдумайте это».
