Главная страница » Публикации » Диссертация: «Взаимоотношения понятий «небо» и «человек» в ранней религиозной философии Китая» — Семён Ерышев, 2021 г.

Диссертация: «Взаимоотношения понятий «небо» и «человек» в ранней религиозной философии Китая» — Семён Ерышев, 2021 г.

Предлагаем вашему вниманию Магистерскую диссертацию Семена Ерышева, заместителя руководителя Дальневосточного центра при МДА (Московской Духовной Академии) на тему:

Взаимоотношения понятий «небо» и «человек» в ранней религиозной Философии Китая.

Для меня как для православного христианина это само по себе знаковое и радостное  событие в развитии православного богословия. Московская Духовная Академия это самый уважаемый и старейший богословский ВУЗ страны. Отрадно, что в стенах Академии создаются новаторские работы, отражающие запросы сегодняшнего дня.  Можно еще отметить, что близость понятий «Небесного Отца» и «Небесного Владыки» было открыто еще первыми католическими миссионерами. Католичество по китайски называется «Учение Небесного Владыки» (Тяньчжуцзяо).

Сам факт осознания и богословского подтверждения, что «Отец небесный» для христианских народов и «Небесный владыка» в китайской духовной традиции тождественны и мы со спокойной совестью можем предстоять перед ними как перед Единым источником жизни в тишине, благоговении и молчании, приносит большую радость и надежду на духовное единение и взаимопонимание между нашими народами в будущем. 

Поэтому хочу поделиться с вами этим радостным событием. 

С почтением, Анатолий Михайлов


Автор: Семён Ерышев
Научный руководитель: проф. архм. Платон (Игумнов)
г. Сергиев Посад, 2021 год

Читать / скачать: PDF



Введение

Актуальность темы: Интерес к Востоку в наши дни не просто огромен – он нарастает с каждым днем. Интерес этот всесторонен и всеобъемлющ – история и культура, общество и государство, человек и религия (боги и люди), наука и философия. Все это теперь в центре внимания как самих представителей Востока, стремящихся к самопознанию и самоидентификации, к открытию фундаментальных основ собственного бытия, так и тем более представителей западноевропейских традиций, чьи основные положения кардинально отличаются от восточных положений.

Интерес к «востоку» такого рода связан именно с тем, что речь идет не просто о географическом понятии «востока», а об «историко- культурном, социальном, цивилизационном содержании данного понятия. Речь идет о гигантской всечеловеческой цельности, пусть в чем-то весьма неординарной и противоречивой, однако, тем не менее, монолитной в своей глубинной основе, породившей в свое время дихотомию Востока и Запада.

Многие десятилетия ученые-гуманитарии пытаются разрешить проблему взаимоотношения духовных культур Востока и Запада. Изучая имеющийся опыт общения разных цивилизаций, ученые во все времена пытались разработать идеальную модель возможных контактов. Так, например, наблюдая процесс инкультурации христианства, или, другими словами попытку локализации христианства в поднебесной, как один из способов миссионерской деятельности иезуитов, православный ученый- миссионер конца XIX в. Иеромонах Николай (Адоратский) писал: “итальянцы открыли богослужение в приобретенном доме, где повесили китайские надписи на стенах со словами: “верховному правителю всего” и “истинному Источнику всех тварей”.

Тема “Источника всей твари” и «Его» взаимоотношения с творением в китайской философии, неоднократно занимала умы католических миссионеров, т.к. ответ на главный вопрос взаимоотношения первого и второго, самым кардинальным образом влиял на развитие христианской миссии в поднебесной. Необходимо отметить, что в китайской философии начиная со времени становления ее основ, вопрос взаимоотношения “неба” и “человека” проходил чуть ли не основной канвой всей ранней мысли Китая. “Древних китайцев интересовал в первую очередь человек и человеческий мир”, а постижение своей души в целом ее объеме, как раз и означает, по мнению Мэн-цзы, познание своей природы, данной человеку от «Неба». Таким образом, решение вопроса «взаимоотношение неба и человека» опять же напрямую влияло на понимание не только смысла жизни рядового китайца, но, главным образом, оказывало влияние на качество существования всех слоев китайского общества. Отсюда вытекает мысль профессора МДА Глаголева С.С. относительно сути китайской философии: “выполняя свои обязанности гражданина, человек всецело выполняет свое человеческое назначение. Все его отношения к божественному совпадают с отношениями к государству, воля неба выражается в государственном законе, божественное мироуправление в государственном управлении, благочестие и нравственность тождественны с гражданскою добродетелью”.

Другими словами, «драма идей» древнекитайской философии разыгрывается вокруг поиска причин социально-политического кризиса. Кроме того, развитие мысли древнего Китая, в разных формах является попыткой ответа на вопрос, каким образом «спасти» (т. е. упорядочить, умиротворить, привести к процветанию) «Поднебесную» (т. е. всю китайскую ойкумену) из хаоса междоусобиц”.

Итак, о чем только отечественные авторы не писали – и истоки китайской цивилизации изучали, и Шаолиньский монастырь описывали, и причины экономических достижений КНР вскрывали, и маоизм бичевали, и поэтов Танской эпохи воспевали, и военный потенциал Поднебесной оценивали. Однако, монографий и статей на русском языке, посвященных исследованию и анализу проблемы единства “неба” и “человека”, в период зарождения национального самосознания Китая, не придавали должного значения. Это связано, прежде всего, с тем, что, время наивысшего расцвета отечественного китаеведения пришлось на советский период, когда религиозная составляющая человека интересовала ученых меньше всего, либо религиозность древней китайской философии рассматривалась однобоко, лишь с позиции марксизма ленинизма, в подтверждение той идеи, что религия нужна лишь для угнетения народа.

В вопросе рассмотрения религиозной темы в древнем Китае, большинство советских исследователей, основываясь на идеях Энгельса, считали, что религия есть результат развития феодального общества, а, следовательно, “абсолютная власть Верховного императора выражала интересы и волю рабовладельческой аристократии”.

Несмотря на то, что о Китае за последнее время написано бесчисленное количество книг, тем не менее, аутентичных знаний в области философии этой страны по-прежнему не много. Даже если весьма образованных россиян попросить перечислить крупнейших китайских философов, едва ли они, не будучи специалистами по Китаю, смогут назвать кого-нибудь, кроме Конфуция и, быть может Лао-цзы.

При этом в книгах и статьях на разных языках по данному предмету недостатка нет, однако, все они, за немногими исключениями, либо слишком специализированные, чтобы на доступном языке донести до читателя суть данной тематики, либо слишком упрощённые, чтобы представлять какую-либо ценность.

Целью данной магистерской работы является попытка не просто раскрыть основные вехи китайской философии с точки зрения потенциального миссионерского служения, но и ответить на главные вопросы христианской миссии в Поднебесной, а именно, насколько мы имеем право отождествлять либо использовать в своих миссионерских беседах «китайское небо» древних китайцев с «Небом», о котором говорит нам Священное Писание.

Объяснение положений «обожения», на наш взгляд, в контексте возможности миссии для китайцев, а также поиски соответствующих аналогий в культуре Китая, должно помочь китайцам лучше понять духовную культуру России, а также дает возможность вникнуть в корни и своей собственной культуры. Другими словами, данная диссертационная работа посвящена проблеме метафизической основе традиционной китайской этике и попытке сопоставлению с метафизической базой в христианском богословии.

По мере развития всё более тесных контактов между Востоком и Западом, в частности, между китайцами и русскими, изучение общего и различного в этической культуре двух цивилизаций становится всё более важным и актуальным. В современном Китае заметен всё больший интерес к христианской этике. Однако китайцам очень нелегко понять смысл Евангельской проповеди, что, безусловно, связано еще и с проблемами перевода. В данной работе мы не будем углубляться в трудности перевода богослужебных книг на китайский язык, хотя, некоторые ключевые моменты, касающиеся проблематики данной темы, тем не менее, необходимо обозначить.

Следующей, не менее важной, задачей является объяснение христианских истин с учётом традиционных философских взглядов жителей Поднебесной. Это важно для нас в первую очередь для миссионерских целей, вспомним слова апостола Павла о том, что с иудеями он говорил, как иудей, а с эллинами, как эллин. Таким образом, практическая цель настоящей работы будет заключаться именно в том, чтобы попытаться выработать модель общения, с современными китайцами используя их философию или лучше сказать терминологию их философии, с целью ведения более качественного диалога о цели и смысле христианской жизни.

Актуальность миссионерской работы среди китайцев можно выразить и словами выдающегося миссионера, свт. Николая Японского о китайцах: «вот народ-то будущего – величайшего из всех судеб, достававшихся на долю других народов. Великий народ, и теперь бы могущий задавить весь свет, а как он мирен!», надо обратить внимание, что святитель писал эти слова в 1880 году, а с тех пор мирный характер китайцев дополнился уверенностью в своих силах, и в этом народе возродилось чувство некоторого превосходства над остальными народами. И все же пока «китайцы со своим терпением, своим трудолюбием, экономией, честностью – ни с чем иным, в смысле завоевательных наклонностей, – идут Бог весть куда, зарабатывать себе на хлеб и мирно живут под всяким правительством, не думая грабить под свое. – Да привить христианство этому народу, и именно он будет водворителем на земле того высшего блага, что будет едино стадо и един пастырь, но не завоеваны будут все народы для этого, а мирное влияние христианского Китая будет таково».

Как известно, уже начиная с 2000 года, решением Совета Московской Духовной Академии для создания миссионерской базы проповеди православия на заграничном Дальнем Востоке, в МДА был создан Дальне- Восточный Центр. Через год по благословению архиеп. Евгения, Ректора Московских Духовных Школ, и согласно договоренности иером. Серафима (Петровского) руководителя ДВЦ с языковым центром университета Фу Жень на Тайване, ДВЦ начал реализовывать первые поездки в Китайскую Республику Тайвань для языковых стажировок.

2005 – 2006 учебный год, проведенный на этом острове, заставил автора данной работы задуматься о судьбе христианской миссии на Тайване, а последующее обучение, сперва, в Тайваньской католической семинарии, а затем и на магистратуре философского факультета университета Фу Жень по направлению китайской философии, дали возможность автору более детально ознакомиться с традицией древней китайской мысли, и попытаться с точки зрения китайской философии подойти к проблемам христианизации Китая.

Таким образом, данная работа, также, являет собой ряд наработок автора в процессе своего обучения на философском факультете университета Фу Жень, в том числе и некий результат многолетнего общения с китайцами на тему «обожения» в христианстве и концепции «тиен жень хэ и»10 единство Неба и человека в ранней философии Китая.

Структурно магистерская работа состоит из «введения», в котором обусловлена актуальность выбранной темы, сформулированы цель и задачи исследования. Далее, нескольких глав, раскрывающих этимологию слова “тянь” (небо) и концепцию “тянь жень хэ и” единство Неба и человека в китайской философии, некоторые основные аспекты исследуемой темы; процесс последующего развития данной концепции и заключение, в котором представлены обобщающие выводы по проведенному исследованию, а также библиографии.

Методологическую основу работы составляет, прежде всего, сбор и анализ китайских источников, а также дополнительной литературы, посвященной интересующей нас тематике. Объектом исследования являются как основные течения китайской философии в целом, так и отдельные направления ранней мысли поднебесной, в контексте взаимоотношения понятий «неба» и «человека». Предметом исследования стала попытка изучения концепции 天人合 一 “тянь жен хэ и” единство природы и человека или единство Неба и человека, и общеизвестной в православии концепции «обожение», а также попытке обосновать правомерность тождественности между этими двумя концепциями в китайской философии и в богословии православной церкви.

Тем не менее, необходимо отметить, что автор не ставит целью настоящей работы, пренебрегая индивидуальными особенностями философской мысли Поднебесной или вероучительной традиции, подвести под один ранжир эти две концепции китайской мысли и христианского богословия. По очень меткому выражению известного современного китайского философа Ду Веймина: «Принимая во внимание фрагментацию современного мира, изучение взаимных представлений является жизненно важным шагом к формулированию всеобъемлющей и последовательной ценностной ориентации, разделяемой различными культурами. Хотя развитие новых политических и административных структур, способных примирить различные интересы, – цель труднодостижимая, ее предпосылкой является стремление заинтересованных сторон понимать и ценить радикально различные мировоззрения». Другими словами, на наш взгляд, примирение разных культур начинается именно на уровне способности оценить богатства различных мировоззрений. Исследование данной тематики поможет нам ответить, насколько наши стороны мировоззрения различны, и выстроить мудрое отношение к разным элементам наших культур, а также, что-то использовать в миссионерских целях.

Очень важно, на наш взгляд, коснуться религиозной ситуации в современном Китае. В настоящее время, в области религии в Китае на практике не наблюдается четкого представления и плана по ее развитию, нет также никакой стратегии действий, зачастую решения чиновников в области религии лишены стратегии, конкретного курса, и по своей сути являются реактивными. Хотя с другой стороны, существует так называемый государственный контроль.

Другими словами, решения принимаются при столкновении с конкретными явлениями общественной и религиозной жизни. Власти страны пытаются использовать религиозные объединения для мобилизации более широких слоев населения. Прагматизм – это наиболее лучшее определение, которое подходит для государственной политики в области религии.

Коммунистическая идеология современного Китая в вопросах веры неизменно стоит на позициях атеизма. В классическом марксизме религии рассматриваются как негативный фактор социалистического общества – роль религии не может быть нейтральной, тем более не может быть положительной. В современном китайском обществе религиозная тематика в большинстве случаев продолжает восприниматься как чувствительная и политизированная.

По мнению современных исследователей, религиозная сфера в КНР регулируется лишь нескольким статьями Конституции и соответствующими законами, включая административные постановления Госсовета, документы ГУДР, документы и постановления местных правительств. “Прошло более 15 лет с тех пор, как религиозные деятели начали приводить аргументы необходимости принятия единого закона о религии для всей страны, прежде чем появился первый комплексный документ, регламентирующий религиозную сферу – «Положение о религиозной деятельности» (宗教事务条例) (2005 г.)”.

Официальная политика в отношении религий требует, чтобы пять религий (буддизм, даосизм, католицизм, протестантизм и ислам) и официально признаваемые общины действовали исходя из принципов независимости от иностранцев.

Религиозная жизнь Китая радикально поменялась с 1 октября 1949 года, когда в стране произошел государственный переворот, в результате которого во главе поднебесной оказалась коммунистическая партия. В “светлом будущем” Китая, по мнению правительства Мао Цзэдуна, религии как таковой не должно быть места. В апреле 1950 года первый премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай заверил верующих, что их интересы будут защищены, но в то же время заметил, что не допустит присутствия среди них “империалистических шпионов”. Именно Чжоу Эньлай после проведения собеседований с представителями христианских церквей указывал на неприемлемость сохранения организационных связей с зарубежными церквами и сформулировал принцип “трёх само — ” (кит. саньцзы 三自), в соответствии с которыми христианам следовало строить свою работу в дальнейшем – это и было т.н. “самоуправление”, “самообеспечение” и “самостоятельное ведение проповеди”.

Таким образом, все религиозные миссии, организованные из-за границы, запрещены в Китае, а контакты религиозных объединений с иностранными организациями устанавливаются с одобрения гражданских властей.

Однако, в настоящее время, по заявлениям официальных руководителей религиозный вопрос не так прост, как изначально предполагалось. Большое внимание как китайской, так и мировой общественности привлекла статья, опубликованная 22 апреля 2013 года в газете Сюэси шибао, под названием «Как быть с религиозными вопросами – глава управления по делам религий Ван Цзоань отвечает на вопросы журналистов».

Ван Цзоань не без удивления признаётся: “Мы ранее думали, что после вступления в социалистическое общество с повышением уровня жизни и материальной культуры людей религиозное сознание очень быстро ослабнет. А сейчас, через 60 лет после основания КНР и 30 лет периода реформ и политики открытости, материальная жизнь народа обогатилась. Повысился уровень образования, а религиозное сознание совсем не ослабло, а даже наоборот, проявляется его возрождение… Количество верующих людей разных религий, растёт, в религиозной области образовалась сложная ситуация – расширяется влияние религии на жизнь в целом общества”. 14 Данное интервью, вновь подтверждает стремление людей к религии в любом социуме, а также демонстрирует бессилие властей в попытке полного контроля над религиозными течениями.

Нельзя забывать и о том, что количество китайских туристов, посещающих Россию из года в год увеличивается. В настоящее время действует упрощенный безвизовый режим для приграничных территорий. Кроме того, Ростуризмом прорабатываются предложения по увеличению времени безвизового пребывания китайских тургрупп. Уже существует ряд специальных маршрутов, например, проект «Красный маршрут» находится в активной фазе реализации. Суть данного проекта в объединении интересных китайцам мест, связанных с советским прошлым. Как известно, по объективным причинам РПЦ не имеет права осуществлять миссионерскую деятельность на территории Китая, таким образом, в сложившейся ситуации Русская Православная Церковь может максимально использовать возможность общаться с китайцами на тему православия на территории России.

По мнению заместителя руководителя Ростуризма Николая Королева, “для китайских туристов привлекательность нашей страны объясняется комфортным климатом, культурой и традициями, теплыми дружескими отношениями народов двух стран”. К примеру, впервые за 15 лет число путешественников из Китая, приезжающих по так называемым безвизовым спискам, уже превышает полмиллиона за один год.

C января по сентябрь количество туристических поездок впервые приблизилось к 500 тыс. Китайских путешественников интересуют самые разные программы, как бизнес-встречи, так и поездки по природным красотам страны, а также памятным историческим местам.

Все это должно служить хорошим стимулом для миссионерской деятельности. Автор данной работы неоднократно принимал участие в самых разных маршрутах. Понимание основ китайской философии, позволяет заинтересовать китайского собеседника, и говорить с ним не только о философии, но и о религии используя терминологию гораздо более понятную для китайца.

Продолжение в книге

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие записи

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *